Чтобы сделать однозначные выводы, требуется поработать с подозреваемой
в течение некоторого времени, понаблюдать за ее поведением, выявить
стандартные реакции. На это пяти минут мало.
- Бондарь говорил что-то по поводу новой матери Ясны, - сказал Буня.
- Что вы думаете об этом?
Свет снова поморщился:
- У Бондаря часто эмоции берут верх над рассудком. Потому он и волшебником
не стал.
- А если он прав?!
Свет снова пожал плечами:
- Я не могу утверждать что-либо определенное после столько краткого
осмотра.
Буня задумчиво почесывал переносицу, устремив в боковое окно невидящий
взгляд. И вдруг спросил, повернувшись к Свету всем телом:
- Вы еще не забыли дело графини Фридриксон?
- Нет, конечно. - сказал Свет. - Мне пришлось потратить на нее немало
времени. И проявить немало гостеприимства.
- А не проявить ли вам гостеприимство и в нынешнем случае?
- Вы имеете в виду, что мне следует поселить эту девицу у себя?..
- А почему бы и нет?
Свет нахмурился:
- Вряд ли у меня сейчас достанет времени на необходимое с нею общение...
- Я думаю, от некоторых обязанностей вас можно было бы и освободить,
- быстро сказал Буня. - И я мог бы поговорить об этом с министром
и Кудесником. Полагаю, с подозрительными поработают другие чародеи-щупачи.
К вам будут обращаться лишь в самых сложных случаях.
- А стоит ли уделять этой девице столько внимания? - Свет пожал плечами.
- Даже если бы она оказалась связанной с лазутчиками...
- Если она окажется связанной с лазутчиками, ею займутся наши люди.
Меня интересует другой вариант развития событий. - Буня положил ладонь
на руку Света. - А что если перед нами действительно вторая мать Ясна?
Вы ведь хорошо представляете себе, как нам нужна такая колдунья. Сколько
зря тратится времени и средств на тех, кто оказывается пустышкой!
Ведь с додолками каши не сваришь.
Свет удивленно хмыкнул: об этой стороне дела он почему-то не подумал.
А стоило бы... Помнится, Кудесник не раз говорил о том, как много
потеряла Колдовская Дружина с исчезновением матери Ясны. Да и сам
он тогда так считал.
- Что ж, пожалуй, вы правы...
- Мне бы хотелось, чтобы вы приняли ее уже завтра, - быстро сказал
Буня. - И чтобы она чувствовала себя у вас как дома. Расходы вам возместят.
Свет кивнул:
- Хорошо, я отдам своему эконому соответствующие распоряжения. Если
у вас все, я бы вышел здесь.
- У меня все. - Буня протянул было десницу, но тут же убрал ее. -
Хотя нет... Есть у меня одно опасение. - Буня помолчал. - Если она
и в самом деле лазутчица, не облегчаем ли мы супротивнику задачу?
Не подставляем ли своего лучшего щупача под удар?
Свет пожал плечами:
- Вряд ли! Вы ведь знаете силу, данную мне Семарглом.
- Силу, данную вам Семарглом, мы знаем. - Буня обреченно вздохнул.
- Что ж, иногда приходится идти и на определенный риск.
- Да нет тут никакого риска! А если и есть, тем интереснее для меня
будет эта гостья. Так что привозите.
- Ладно, договорились, - сказал Буня и дал знак кучеру остановить
карету.
Свет пересел в свой экипаж и удовлетворенно потер руки. Все-таки фехтование
изрядно облегчило ему сегодняшний день.
Слава Семарглу, его ждал спокойный ужин. А после ужина - "Новое
приишествие".
И даже Забава не сможет помешать ему в очередной раз пообщаться с
Кристой.

2. Взгляд в былое: Забава.
Отца своего Забава ввек не знала.
Светозара Соснина, мать ее, была членом Ордена дочерей Додолы, и этим
все сказано. Вполне возможно, что она и сама не ведала, от которого
из своих кавалеров пригуляла ребенка. Впрочем, когда Забава была маленькой,
этот вопрос ее совершенно не интересовал. Большинство подружек матери
тоже были одинокими додолками, и вполне естественно, что их дети об
отцах не вспоминали.
Когда Забаве исполнилось семь, Светозара Соснина утонула, купаясь
в Онеге. Забаву приютил Орден. Она росла и воспитывалась в одном из
детских приютов, организованных Орденом в Борисове-на-Онеге. Додолки
научили ее грамоте и арифметике. Девочка была некрасива на личико,
но опекающая ее мать Заряна разглядела в дурнушке будущую красу и
решила, что наилучшей долей для сиротки во взрослой жизни будет работа
горничной. Там, глядишь, и парня какого-нибудь доброго встретит...
Так мать Заряна говорила Забаве, и у девочки не было причин не верить
опекунше.
Росла Забава смышленой и бойкой на язычок. Немудреную науку, требующуюся
горничной для четкого исполнения своих обязанностей, постигала хорошо.
А в невеликое свободное время, когда в приюте все было вымыто и убрано,
когда младшие дети накормлены и уложены, а старшим разрешалось еще
не спать, Забава с удовольствием читала сказки. Особенно ей нравились
сказки о красивых юных волшебниках, влюблявшихся в дурнушек и силой
своего Таланта делавших своих избранниц писаными красавицами. Юные
волшебники снились ей чуть ли не каждую ночь, беремями бросались к
ее ногам, тут же признавались ей в любви, и утренний петух прерывал
ее сны на самом прекрасном месте - когда ее вели под венец.
В приюте, где жила Забава, юных волшебников не было (сироты мужеского
пола воспитывались только в приютах волхвовата), но в конце концов
роль волшебника выполнила природа. Забава расцвела на личико, приобрела
стройную фигуру, с достаточным в нужных местах количеством округлостей.
И узнала, что волшебники не женятся. После этого желание соблазнить
волшебника превратилось у юной девушки в навязчивую идею.
Она и не догадывалась, что идея эта возникла у нее не самопроизвольно,
что мать Заряна исподволь, осторожно внедряла это желание в пылкое
сердце своей воспитанницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103