Эх, времена, кондер мама,
кондер папа, кондер серенькай ведмедь). Я еще
курсантом был, и мы с друганами по выходным глядели
одну и ту же немецкую порнуху. Тогда был чемпионат
мира по футболу, и мы переобозвали всех порнушников
именами футболеров - Хеслер, Клинсманн и т.д. И если
кто отлучался в сортир погадить, мы по возвращению его
спрашивали, не забыл ли спустить (воду, ха-ха!) и
пересказывали в красках пропущенную часть сюжета.
Помню, у какого-то шефа девка миньет брала прямо под
столом, а он по телефону трындел с начальством и по
клавишам клацал... О, вот там-то я и увидел этот белый
с синим экраном компьютер, говорю же, меньше порнуху
смотреть надо!
- Да, сейчас, здесь, тут, прямо тут!!! - завизжала она.
- Рот закрой, - по-доброму посоветовал я ей. - Тоже
мне, сирена голосистая. У меня тут один орал, так орал...
Студент, с филфака, помнится. Федор... На "Р" как-то...
Михалычев!
- Почему на "Р"?! - раздраженно вскрикнула К.
- Не знаю, так чего-то на ум пришло... Ну вот, поселился
он у двух старушек-сестричек. Как-то со степухи умудрялся им
платить, а однажды, как бабушки на следствии показали, они ему
говорят: "Давай ты нахалявку у нас поживешь, а взамен это...
"того" нас, мы уже старенькие, хоть перед смертью надышаться. А
студентик - кремень попался, нет и все, как отрезал. Надо же,
"девочка-целочка" отыскался! Бабушки его связали, и не пытали
совсем, а аккуратно так топориком четвертовали, но на степуху
его ничего даже купить не успели. А орал он мне на ухо, потому
что бабушки на магнитофончик его крики записали "на память". А
потом как прокрутили - испугались вдруг, грех все же... И
сразу к нам.
- К чему это вы? - брезгливо поморщилась К.
- Да к тому, дорогая моя, что я тебя здесь запер не для
того, чтоб твою волосяницу чесать, а чтоб ты мне всю правду
выложила, отчего ты вдруг социально опасным элементом
заделалась. Про честь офицерского мундира слыхала когда-нибудь?
3. Головная боль
- Имя, фамилия?
- Анна К, - ответила она уже без прежней уверенности в
голосе.
- Все это очень даже замечательно, - сказал я, - а вот
ответьте мне на такой маленький вопрос: документы у вас
имеются?
- Документы? - пренебрежительным тоном переспросила она,
как будто я ее спрашивал о чем-то неприличном. Как будто я ее
просил карту эрогенных зон мне засветить.
- Паспорт есть при себе? - конкретизировал я вопрос.
- Подождите, я посмотрю, - она порылась в сумочке,
погромыхивая какими-то флакончиками. - Нету...
- Вот видите, - вздохнул я. - Как же я вам без
документа поверить могу, гражданка К?
- Почему "гражданка"?! - возмутилась она.
- Да нет, тамбовский люпус здесь ни при чем, - заверил я
ее, - просто "товарищи" из употребления вышли. Как же мне
величать вас теперь? Графиней К?
- Ну что вы... - смутилась она.
- И правильно делаете, что от "Графини" отказываетесь, -
подбодрил ее я. - За Графиней хвост из девяти краж со взломом
тянется. Впрочем, мы ее и без вас возьмем - у нас на нее...
кх... Но это вас не касается. Вы мне вот что скажите: алиби у
вас есть хоть плохонькое какое?
- А на какое число? - оживилась она.
- Откуда ж я знаю, на какое?! - удивился я. - Вы ж мне
не говорите, что и когда вы натворили. Когда вы там разбой свой
учудили?
- Кажется, сегодня ночью, - задумалась она, потирая
виски, - а что именно - не помню. Начинаю вспоминать - в
голове шум поднимается, перед глазами темнеет, стук громкий,
потом вспышка яркая и боль в ушах. И затылок ломит - сил нет.
У вас анестетика нет никакого?
- Держи, - протянул я ей сочувственно коробочку.
- Спасибо, - сказала она проглатывая таблетку, - а что
это они у вас в коробочке для спичек?
- Да это я у наркоманов отобрал - здорово с похмелья
помогает.
- А... - задумчиво и безучастно протянула она.
- Постарайтесь восстановить всю цепочку с конца, -
твердо сказал я ей. - Вот вы сидите передо мной, вот вы
входите в мой кабинет, вот вы едете на метро, вот вы выходите
из дома... А дальше что?
- До этого? Говорю мужу, что пойду погулять... принимаю
решение идти к тебе... меня неожиданно охватывает чувство, что
я совершила что-то ужасное и непоправимое... просыпаюсь около
полудня в прекрасном настроении... крепко сплю... укладываюсь в
постель... говорю мужу, что засиделась у подруги... муж
бесится... прихожу домой среди ночи... жутко болит голова...
Опять голова жутко болит! Можно еще таблеточку?
- Нельзя, - я спрятал коробок обратно в стол, - а то
привычка появится. А от какой подруги вы пришли домой? Как
фамилия? Адрес?
- Не помню, - неожиданно по-детски расплакалась она,
беспомощно хватаясь за голову.
- Тяжелый случай, - вздохнул я сочувственно, - придется
вас задержать до выяснения обстоятельств.
- За что? - сразу перестала она реветь.
- Если было бы за что, то арестовал бы, а так просто
задерживаю.
- А мужу можно позвонить?
- Это ваше право, - придвинул я ей телефон.
Она набрала номер и записала на автоответчик следующий
монолог: "Игоречек, милый, не волнуйся, я у мамы, она немножко
нездорова, я, возможно, у нее заночую. Ты только не звони -
она спит сейчас. Я тебе сама звонить буду. На ужин биточки
разогрей в синей кастрюльке. Все. Целую".
- Телефончик запишите мне.
Я протянул ей ручку, она старательно записала номер
аккуратным круглым почерком.
- И на сколько вы меня задерживаете?
- Если даже ничего не прояснится, через трое суток
выпущу, будьте спокойны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25