- Даже слишком так, - ответил я задумчиво.
- Не понимаю...
- Я тебе прямо скажу, милая моя. Слишком у тебя лицо
правильное, вот что я скажу тебе.
- Что же в этом плохого? - спросила она с вызовом, не
смутившись даже, молодец, крепкая девчушка такая.
- Плохого действительно мало, - озадаченно потер я шею.
- Подозрительно только очень. Так что, вы говорите, за вами
числится?
- Вот это я и хотела у Вас узнать, - перешла она на
"вы".
Очень грамотная девушка, тонко этикет понимает...
- Так как зовут тебя, говоришь? - снова перешел я на
"ты", на всякий случай сбивая ее с толку.
Девушка гордо промолчала: по всему видать, два раза
повторять не привыкла.
- Ладно, смотрим на "К", - я вошел в базу данных...
Вы, небось, понапредставляли себе компьютер весь белый, с
синим, как небо, экраном и матовыми слоновой кости клавишами.
Представили? Меньше фантастики читать и порнухи смотреть надо!
У нас одно время стоял "сын полка" с бабским именем "Мазовия".
Наши хохмачи окрестили его "Везувием". Мазовия - Везувий... до
сих пор не пойму, чего они так ржали?! Мы даже за бешеные
деньги припрягли тогда студентиков писать к нему базу данных.
Потом меня начальство погнало ее проверять. Они, стервецы,
всунули туда три фотки - мою со стенда, пацана, который
программку делал, и голого женского трупа (у прапора на пачку
сигарет выменяли). У "Везувия" экран черный, по нему зеленым
написано, меня от трупа ни одна экпертиза не отличит. Та
коллекция из трех экземпляров так и осталась недополненной, а
слова "вошел в базу данных" привились, и все наши теперь так
величают эти бесконечные пыльные папки.
- Что там? - нетерпеливо спросила девушка.
- Однако...
- Что??? - побледнела она, неожиданно теряя
самообладание.
- Кровосмешение, однако, вырисовывается, гражданочка
дорогая.
- Этого не может быть! - закричала она. - У меня... у
меня... у меня детей нет!
- А родитель у вас имеется какой-никакой?
- Как вы смеете! - она вскочила и подбежала к двери.
- Куда же вы? Там заперто. У меня дверь, знаете ли, сама
запирается, а чтобы отпереть, ключик нужен.
Она застыла в растерянном отчаянии. Лицо ее теперь стало
не просто красиво - дьявольски красиво стало ее лицо с
пылающими щеками и блестящими, как у рыси, глазами.
- Да вы сядьте, успокойтесь, чего вы вдруг в панику
ударились? - охладил я ее. - Это я... кхе... ошибся я
малость. В папочку по преступлениям глянул, ошибка вышла, сори,
как гритс-ся.
(Ума не приложу, почему у нас везде "Не сори!", а у них
"сори" - "извиняйте, мистер-батьку". Надо на досуге
поразмыслить над этим лингвистическим феноменом).
- Что все это значит?! - негодующе вопросила девушка.
- Нет, это вы, гражданка "К", доложите мне, что это все
значит. Врываетесь, понимаете, в кабинет, называетесь кличкой
из одной буквы, тыкаете "лицу при исполнении"! Имя? Фамилия?
- Анна К, - сразу и почти машинально ответила девушка.

2. Федор Р.
- К, значит? - расслабил я узел на галстуке: эта дамочка
стала меня утомлять. - Очень приятно, В.
- Оставьте, - слабо улыбнулась она. - Я просто не
помню, как меня зовут.
- А что вы помните? - усмехнулся я. - Год рождения,
например?
- Зачем вам год? - прищурилась К, испытующе меня
разглядывая. - Я вам лучше про свое детство расскажу...
Я замахал руками в знак протеста, но она уже начала свой
рассказ:
- Я и любила, и ненавидела своих мамочку и папочку с
ранних лет. Почему они водили меня за ручку в школу аж до 4-го
класса, почему ходили к родителям Сережи из 8-го Б, когда он
меня намазал снегом и я слегла с гаймаритом, почему они
приходили за мной, когда были вечеринки в последних классах,
хотя многие мои подружки оставались и даже целовались в темных
углах, а потом они выспрашивали меня, как все было, не напились
ли наши мальчики, как оделись Ольга Стращенко да Тонька
Клопченко, и еще сотню вопросов, цель которых была одна, да они
и не гнушались спросить напрямую: "Ты в кого-то влюблена?"
Причем действовали иезуитски - ничего плохого во влюбленности
они не видели, даже наоборот, намекали, что пора, но ведь если
сказать, что влюблена, пришлось бы рассказывать в кого, почему,
с какой поры, сказала ли ему, надолго ли и тому подобное. После
этого не только влюбляться, но и думать об этом становилось
тошно. В общем, итогом всей их непомерной заботы стало то, что
однажды со мной случилось душевное помешательство на почве
сексуальной неудовлетворенности. Я стала днями мучаться
вопросом: как можно зимой отличить по пару изо рта, человек
курит или это у него от мороза балый дым изо рта валит. Днями
думала, не поверите. Днями. Сидела на уроках и думала, засыпала
и думала. Есть перестала. Родители с бабушкой всех подруг
допросили, в кого это я так, те лишь плечами разводили. Я вас
еще не утомила своим рассказом?
- Ой, что вы, что вы, отнюдь. А можно я вам тоже вопросик
задам?
- Сделайте милость.
- Какого сучьего сука Вы мне все это рассказываете, a?
Мне, конечно, безумно интересно, но все же, зачем!?
- Вы меня хотите?
- ? - я рожу скроил из серии "Семнадцать мнгновений
весны", типа "мысль пронзила его разум", мол, "NatЭrlich Ich
Will (канэшна хачу!)", но смешанное с тяжелой думой о возможной
провокации.
- Я имею в виду, Вы хотите со мной интимной близости?
- Сейчас и здесь, в служебном кабинете? - спокойно, с
металлом в голосе отскандировал я.
Информация к размышлению
Когда было живо экспериментальное кабельное
телевидение в нашем доме, светлая ему память, можно
было заказать за 15 рублей любую кинуху (что сейчас
можно за 15 рублей сделать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25