Александр Ромаданов(Алексрома).
Алексрома
Последний из эмпириков
Он был облечен в одежду,
обагренную кровию.
Имя ему: Слово Божие.
Откровение 19,13.
Муркинд был стихийным философом, из тех, кого называют
"доморощенными". Сам себя он называл эмпирио-гностиком. Его не устраивали
абстрактные умозаключения, он все проверял на себе. Например, чтобы
убедиться в материальности мира, он бил себя кулаком по лбу. Доказательство
примитивное, но неоспоримое. Особо Муркинд гордился тем, что в мире, кроме
него, практически не осталось эмпириков. Почему они вымерли, его не очень
волновало, главное, он чувствовал себя мыслителем-одиночкой. Ему нравилось
слово "индивидуум": в нем было и что-то от индусов с их древней мудростью,
и "вид", и "ум".
Для Муркинда не существовало вопросов, которые он не мог бы решить на
основе своего опыта, но все же он чувствовал, что еще не подошел к решению
Главного Вопроса всей своей жизни. Он долгое время даже не знал, в чем
заключается этот вопрос, но интуитивно чувствовал, что такой вопрос
существует и ждет своей разгадки.
И вот однажды теплым весенним утром, когда через тюлевую занавеску на
подушку пробился узорный луч желтой звезды класса G2, Муркинд поморщился,
потянулся и спросил себя: "А есть ли Бог?" Нет, неправильно... Он вовсе не
спросил себя, а лишь зарегистрировал вопрос - и сразу понял, что это и есть
тот самый Главный Вопрос всей его жизни. Неизвестно, откуда этот Вопрос
взялся: то ли он пробился под череп Муркинда с лучом звезды, то ли всплыл
из глубин подсознания на поверхность мозговой корки, - но, как бы то ни
было, по извилинам серого вещества пробежал легкой трусцой непраздный
импульс. Следующий вопрос пришел уже осознанно: "И как это проверить?"
С эмпирическим решением философских задач Муркинд никогда не
торопился, и в этом случае - особенно. Во-первых, на сей раз перед ним
стоял Главный Вопрос, требовавший основательного подхода. Во-вторых, было
воскресенье. Куда спешить по выходным?
Муркинд сделал зарядку, сполоснулся под холодным душем, сварил два
яйца всмятку, позавтракал и отправился в центральный городской парк. На
природе ему всегда лучше думалось.
На улице у него была привычка присматриваться к людям, домам и
предметам в поиске зацепок: любая самая незначительная деталь, будь то
мазутные разводы на асфальте или покосившаяся башня подъемного крана, могла
дать ключ к разгадке терзавшего его вопроса. Строго говоря, эмпиризм
Муркинда был несколько мистического свойства: опыты, которые он ставил для
решения философских дилемм, внешне никак не были связаны логически с их
результатом, то есть с победной мыслью, которая приходила в итоге в голову
экспериментатора. Например, для ответа на вопрос о бессмертии души Муркинду
пришлось прыгнуть с высокого моста в реку. Казалось бы, причем здесь душа,
если речь идет о теле - разобьется оно или нет? Но у Муркинда были свои
мысли на этот счет: если он не забоится прыгнуть с моста, значит, душа
вечна - чего ей бояться?! И он не забоялся! Кроме того, ему повезло: он
упал в сугроб (дело было в январе) и отделался переломом ноги. Вот какой он
был отчаянный философ, рисковый эмпирик и бесшабашный гностик!
На этот раз зацепок не просматривалось, все было как обычно: во дворе
женщины остервенело выбивали пыль, как из ковров, из своих мужей,
перекинутых через перекладины за помойкой, в метро просили милостыню,
безбожно коверкая русские слова, черные беженцы из Алабамы, а неподалеку от
входа в парк рабочие устанавливали щит с рекламой резных тампонов из
красного дерева.
В парке Муркинд обломал с куста сирени ветку, объел с нее душистые
ягоды и, усевшись на лавочку, стал чертить на песке чертеж мироздания в
виде совокупляющихся Инь и Янь. Чертеж уже почти был готов, оставалось
нанести пару пикантных штрихов, когда на него внезапно наступили чьи-то
босые немытые ноги. Муркинд поднял глаза и увидел огромного человека в
синей рабочей робе, заляпанной подозрительными бурыми пятнами. На крупной и
круглой, как шар, голове этого странного человека сияло множество алмазных
диадем, а из широко раскрытого рта торчал острый меч.
- Вы кто? - взволнованно спросил Муркинд. - Вы Бог?
- Не-е-ет, шпагоглота-а-атель! - прогремело в утробе человека густым
ехидным басом, казалось - семплированным.
- Так Вы... тот самый Высший Разум? - усомнился незадачливый эмпирик.
- Одолжи ботинки, тогда скажу.
- Послушайте, милейший! Это как-то не по-божески, - возмутился
Муркинд. - Зачем Вам мои ботинки, если Вы Бог? Возьмите и сами себе
сотворите, какие хотите, хоть "Саламандру", хоть "Гучи"... А у меня разве
ботинки? Позор один: фабрика "Скороход" на микропорке, я их уже десять лет
ношу, левая стелька совсем в пятке стерлась...
- Стыдись! - оборвал его странный человек (человек ли?). - Ты жалеешь
отдать за истину пару жалких ботинок!
Муркинд на самом деле покраснел от стыда: "Какой я, к чертовой бабушке
философ, если пекусь о материальном?!" Он расшнуровал ботинки, стянул их и
поджал пальцы, чтобы скрыть дырку на носке. Нагнувшись, он развернул свои
облезлые "скороходы" на 180 градусов и аккуратно придвинул их к непомерно
большим, будто распухшим, ногам странного существа.
- Извиняюсь, у Вас какой размер? - деликатно спросил Муркинд. - У меня
сорок второй... Вы мою обувку носить сможете? Извиняюсь еще раз...
- Для меня нет невозможного, - суровым назидательным тоном ответило
существо.
1 2