Колени мои криво подкосились, и я рухнул боком в сугроб. В
следующую секунду я попытался встать, опираясь на палку, но у
меня ничего не получилось. Глядя на мои неуклюжие попытки
выбраться из сугроба, Альбинка залилась звонким смехом и, ловко
сбросив лыжи, кинулась засыпать меня снегом. "Сдаюсь!" - поднял
я руки вверх, отплевываясь холодным пухом, добытым Альбинкой
из-под шершавой коросты льдистого снежного пододеяльника. В
ответ она с еще пущим хохотом напрыгнула на меня и, нежно
сгребя с лица ладонью снежную маску, покрыла мои глаза, щеки,
нос и рот быстрыми поцелуйчиками с причмокиванием.
- Спасибо тебе за все, - прохрипел я, еле высвобождаясь.
- Пожалуйста, - ответила она с неожиданным безразличием,
как бы говоря интонацией: "За это не благодарят".
На том мы и расстались. Поднявшись, я продолжил свой путь,
стараясь уже не оглядываться... И не оглянулся .
Добравшись до выхода из Чугунка, я сел на трамвай и поехал
на вокзал, окончательно решив целиком положиться на звездное
предначертание и взять билет на первый отходящий поезд. "Небо
подскажет, что делать дальше", - сказал я себе, не имея в
голове четкого плана.
Битком набитый во время летних отпусков, вокзальный зал был
теперь полупустым, и совсем уж непривычно бросилась в глаза
карликовая очередь в кассу человек из двадцати, да к тому же
без номерочков, нарисованных шариковой ручкой на тыльной
стороне ладони. Не прошло и получаса, как я оказался у
заветного окошка.
- На какой ближайший поезд у вас есть билеты? - спросил я
полусонную билетершу с серым лицом, напоминающим свежевырытую
картофелину.
- 315-й скорый на Москву, - автоматически выдала она ответ,
даже не взглянув на меня из-под тяжелых век с фиолетовыми
краями.
- На Москву?! - я одновременно удивился и обрадовался
своему везению, восприняв его как хороший знак.
- Ты что, трехнутый?! - неожиданно взорвалась билетерша,
выстреливая в меня сферическими белками выпученных глаз. =
Будешь брать или нет? Сейчас милицию позову! Следующий!!!
Обрушив на меня сразу весь свой стандартный словесный
набор, она снова отключилась в сон, прикрывшись, как
покрывалом, толстыми ватными веками. Вежливо отстранив плечом
подскочившего "следующего", я, ни слова ни говоря, просунул в
окошко сторублевку, и билетерша также без единого слова выдала
мне билет до Москвы и сдачу, всю до единой копеечки... Нет, что
ни говори, а это было редкое везение!
До отправления поезда оставалось чуть больше часа, и я
подумал, что неплохо было бы перекусить в привокзальном
ресторане, но на дверях этого заведения меня ожидало
обескураживающее "меню": "Закусок нет. Пиво "Ячменный колос" в
разлив - 8 руб. 1 литр". Выпить на голодный желудок кружку пива
за 4 рубля мне не очень хотелось, и я собрался было уйти не
солоно хлебамши, но в последний момент заметил через стеклянную
дверь сидящего в дальнем углу почти пустого зала Грачилу. Я
подошел к его столику и без излишних приветствий уселся
напротив своего пьяно-печального вчерашнего знакомого.
- А-а, это ты, Шутник, - протянул он через силу. - Пивка
холодненького на холявку хочешь?
- Спасибо, не хочу, - честно ответил я.
- Командир, кружку! - рявкнул он, пропуская мимо ушей мой
отказ.
Официант на удивление быстро - видимо, Грачилу здесь
достаточно хорошо знали - принес полулитровую граненую кружку,
и Грачила плеснул в нее до краев из прозрачно-пенного
стеклянного кувшина.
- Я думал, ты в милиции, - сказал я, отсасывая верхний слой
пены.
В ответ Грачила резко мотнул головой, будто сбрасывая
запутавшийся в голове мусор, и весело-зло спросил,
осклабившись:
- Въебать тебе, что ли?
На всякий случай я ничего не ответил, а Грачила опрокинул в
свою по-собачьи черную пасть полкружки разом и, остыв, резонно
заметил:
- На нары я всегда успею, - вновь наполнив кружку, он
помолчал и спросил сипло. - Анька еще там?
Заглянув в его пьяные влажные глаза, я с удивлением увидел
в них тоскливый страх... Он боялся возвращаться в Египтовку,
из-за Ани боялся.
- Ее забрал домой отец, - успокоил я его.
- Ну и правильно, - вздохнул он. - Эта девочка не про нас,
Шутник, ей нужен серьезный человек.
"Интересно, что он понимает под серьезным?" - подумал я, но
вслух уточнять не стал, сочтябесполезным.
- Ладно, я пойду, - поднялся я. - Прощай, Грачила.
- А церковное барахло я обратно подложил, - сказал он мне
вместо прощания.
Мне захотелось тут же обнять его, но я побоялся, что он не
поймет моего восторга, и, хлопнув его по плечу, отправился на
посадку.
Разыскав свое купе, я увидел в нем еще двух пассажиров,
точнее, пассажирок: сухонькую старушку с
сосредоточенно-неприветливым лицом и цветущую девочку лет
тринадцати, которая выглядела, пожалуй, "на все 16" из-за
щедрого слоя алой помады на губах и нещадно размалеванных
тенями и тушью глаз.
- Добрый день, - поздоровался я с ними.
Старушка проскрипела с ответ нечто нечленораздельное, а
девочка совершенно неприлично для ее возраста заерзала на своем
сидении.
- До самой Москвы едете? - спросил я их, когда поезд
тронулся.
- Вы не могли бы выйти? - ответили старушка вопросом на
вопрос.
- Зачем? - не понял я, не ожидая подобной реакции на столь
невинный вопрос.
Девочка чуть слышно хрюкнула, подавляя смешок, а старушка
заявила раздраженно:
- Вам что не понятно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53