И деньги съэкономишь, и
нервы.
- Нет, через три месяца поздно будет, - покачал я головой.
- Почему поздно? - спросил Чертилов с осторожным интересом.
- Боюсь, коммунистов уже завтра начнут вешать, =
доверительно сообщил я, похлопывая его по плечу.
Чертилов хотел сбросить мою руку с плеча и высыпал из
ладони на свой черный пиджак седую горстку пепла - прямо-таки
шитый серебряным позументом эполет! Скривившись по поводу своей
промашки, он собрался было стряхнуть пепел с плеча, но тут же
опомнился: заложил руку за лацкан пиджака и застыл, не теряя
собственного достоинства, в позе опального полководца. "Да-а, =
посмеялся я про себя, - кто бы мог подумать, глядя со стороны,
что Чертилов состоит в одной партиис Занзибаровым - уж и
сокол!".
* * *
Не к добру я помянул в мыслях Занзибарова: вечером того же
дня он вновь напомнил о своем существовании, и опять не сам, а
через тещу.
- Сегодня я видела в редакции Занзибарова, - сказала она за
ужином. - Он просил вас зайти к нему.
- Обоих? - задал я уточняющий вопрос, памятуя о том, что
теща избегает употреблять в обращении ко мне местоимения
второго лица: ни "ты", ни "вы".
Алена тут же лягнула меня ногой под столом.
- Лично вас, - поморщилась теща, делая вид, что обожгла
язык горячим чаем.
- С вещами? - продолжал я уточнять, не обращая внимания на
аленины подстольные взбрыкивания.
- Он хочет предложить вам работу.
- За харчи, надеюсь...
- Прекратите паясничать! Когда вы посерьезнеете? Тридцать
лет, а все детство в жопе играет! - перешла наконец-то теща на
свой привычный язык. - Я спать пошла, - она многозначительно
глянула на Алену, округляя для выразительности глаза: мол, я
ухожу, а ты потолкуй со своим муженьком, выправь крен в мозгах.
- Ты тоже хочешь отправить меня на "занзи-барщину", как
какого-то крепостного крестьянина? - прямо спросил я принявшую
серьезный вид Алену, когда мы остались на кухне одни.
- Не в этом дело, мон шер ами, - задумчиво проговорила она.
- А в чем? В том, что у меня детство... играет?
- Нет, - посмотрела она на меня грустными глазами.
- Тогда не понимаю... И вообще, может, продолжим разговор в
более удобной обстановке? -предложил я, зевая.
- Нет, Серж, - не согласилась Алена на постельный исход
переговоров. - Я хочу серьезно поговорить с тобой.
- О чем? - искренне удивился я проникновенному тону жены.
- Не о чем, а о ком... О тебе, - посмотрела она на меня в
упор.
- Ты уверена, что мне будет интересно? - засмеялся я, с
трудом выдерживая ее пристальный взгляд.
- Я понимаю, что тебе неприятен этот разговор, но я должна
сказать...
- Что именно?
- Ты очень изменился за последнее время, и не в лучшую
сторону. Иногда мне даже кажется, что тебя подменил кто-то
злой. Я ведь помню, каким ты был, когда мы только поженились:
ты был веселым, жизнерадостным, постоянно шутил... А теперь ты
становишься все более циничным и... эти твои похабные шуточки!
Нет, я тебя не обвиняю, я ведь понимаю, как тебе тяжело. Жизнь
становится все жестче и жестче, и ты ожесточаешься вместе с
ней, но тебе претит эта жестокость - ты добрый, я знаю - и тебе
ничего не остается делать, как ершиться и выставлять колючки,
чтобы защититься от агрессивности внешнего мира.
- Пожалуй, ты права, - согласился я не без некоторого
смущения, - но... причем тут, черт побери, Занзибаров со своей
работой?! Думаешь, он меня перевоспитает?
- Ты все прекрасно понимаешь, Серж, - ответила Алена с
легкой укоризной в голосе. - Ты сам не заметил, как у тебя
развилась плохая привычка представляться глупее, чем ты есть на
самом деле. Ты ведь умный, ты умнее меня и не можешь не
понимать, что все наши проблемы происходят от хронической
бедности, которая с повышением цен грозит перейти в нищету.
- Но мы и раньше были бедны, однако это не мешало нам быть
"веселыми и жизнерадостными", -заметил я, тут же с досадой
отмечая про себя, что Алена была права насчет плохой привычки.
- Тогда мы воспринимали свою бедность как временное
явление, - резонно возразила она. - Мы оба были полны молодого
оптимизма и верили в наступление лучших времен. И потом, тогда
можно было хоть что-то купить в магазине: то же мясо, яйца,
молоко, хлеб... А теперь приходится либо унижаться, стоя в
километровой очереди с талончиком в кулаке, либо идти на рынок,
а там, сам знаешь, кило мяса - 30 рэ. Мы фактически стали еще
беднее, а не сегодня-завтра, как говорят, - отмена госдотаций и
повышение цен в два-три раза... Никакого просвета!
Человек может переносить свою нищету без ущерба для психики
год, два, три... но когда это длиться всю жизнь и нет никакой
надежды на лучшее, он просто звереет!
"Слова Занзибарова!" - воскликнул я про себя. - Воздух
просто заражен его идеями".
- Теперь до меня дошло, - сказал я, открывая форточку. =
Занзибаров озолотит нас, и мы сразу воспрянем духом. Только кто
тебе сказал, что он намерен положить мне министерский оклад?
- Во-первых, в его концерне, как я слышала, простая
уборщица получает 600 рубликов в месяц, - воодушевилась Алена,
решив, что я дрогнул, - а во-вторых... надеюсь, у тебя нет
иллюзий насчет истинных мотивов предложения Занзибарова...
- Я так и думал! - стукнул я себя кулаком по лбу. =
Занзибаров - педераст!
- Он не педераст, а зоофил, потому что ты - осел! =
неожиданно зло закричала Алена. - Ты все же вывел меня из себя
и... и... ты просто дерьмо! Если бы не моя мама, Занзибаров
никогда бы не пригласил к себе работать такого мудака как ты!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53