– Ничего я не стараюсь! Просто я – не в вашем вкусе, а вы не в моем.
– Это верно, – согласился он. – Но иногда хочется попробовать чего-нибудь… новенького, непривычного.
– Я вам не экзотическое блюдо! – Кейт вырвала руку и отпихнула от себя тарелку. – Я пришла сюда, чтобы, как вы выразились, «цивилизованно побеседовать», а вместо этого…
– По-моему, мы прекрасно беседуем.
– Не смейте говорить со мной таким рассудительным тоном! – Она зажмурилась и начала считать до десяти, но сосчитала только до пяти. – Ненавижу рассудительный тон! Я согласилась поужинать с вами, чтобы все до конца прояснить, но стоит вам заговорить подобным образом, я сразу начинаю злиться. Я прошу вас об одном: перестаньте вмешиваться в мою жизнь! Не знаю, как втолковать вам это, чтобы вы наконец поняли.
– Я понял. – Поскольку тарелки опустели, Байрон собрал их и отнес в раковину. Потом снова сел, вынул из кармана сигару, закурил. – Но есть одна загвоздка: я начал испытывать к вам интерес.
– Неужели?
– Вам трудно в это поверить? – Байрон выпустил дым и задумчиво посмотрел на нее. – Сначала мне тоже не верилось. А потом я понял, в чем дело. Я люблю всякие загадки и головоломки. А еще больше люблю их решать. Хотите кофе?
– Нет, я не хочу кофе! – Неужели он не видит, как ее бесит его манера перескакивать с темы на тему, да еще этим его ленивым южным говорком?! – И не хочу, чтобы меня разгадывали: ничего загадочного во мне нет.
– Ошибаетесь. Сами посудите, Кейт: вы продираетесь по жизни, царапаясь и кусаясь. Все топливо, которое вы потребляете, расходуется на вечную борьбу. У вас прекрасная семья, крепкая почва под ногами, блестящие мозги, но вы так рьяно вгрызаетесь в любую мелочь, словно у вас ничего важнее в жизни нет. И всегда доводите дело до конца. И вдруг, когда с вами поступают страшно несправедливо, оскорбляют, выгоняют с работы, которая является главным смыслом вашего существования вы опускаете руки и ровным счетом ничего не предпринимаете.
Каждое его слово ранило ее, словно бритва. Да, все верно, но для этого есть причина! И этой причиной Кейт не могла ни с кем поделиться. Даже самым близким людям не рассказала она о том, что мучает ее больше всего. Так при чем здесь Байрон де Витт?!
– Я делаю то, что считаю нужным. Я здесь не за тем, чтобы вы анализировали мои поступки.
– Я не закончил, – мягко заметил он. – Вы вся – клубок противоречий. Вы сильная женщина, но боитесь показать свою слабость. Вы практичная женщина, но не следите за своим физическим состоянием, хотя крайне истощены. Вы честная женщина и тем не менее отказываетесь признать даже на мгновение, что нас влечет друг к другу. Вот почему вы заинтересовали меня.
Кейт медленно встала, желая показать Байрону, а заодно и самой себе, что ему не удалось выбить у нее почву из-под ног.
– Я понимаю, вам трудно – даже, наверное, невозможно – представить, что вы кому-то безразличны. Так вот я не слабая, я не больная, и меня ничуточки к вам не тянет!
– Что ж, – задумчиво сказал он и тоже встал. – Сейчас мы это проверим. – Он подошел к ней вплотную. – Если, конечно, вы уверены, что не ошибаетесь.
– Я не ошибаюсь. И не хочу я ничего…
«Хватит! – решил Байрон. – Женщины могут спорить до скончания века». И он закрыл ей рот поцелуем. Кейт заколотила руками по его груди, и тогда он крепко обхватил ее и прижал к себе.
Байрон провел языком по ее губам и с радостью почувствовал, что они разжались. «Кажется, в рай ведет еще одна дверь, хоть она и открывается со скрипом», – мелькнуло у него в голове.
Слегка отстранившись, он взглянул в затуманенные глаза Кейт и, чтобы закрепить проверку, еще раз поцеловал ее. Она задрожала, и Байрон теперь не знал, кто из них двоих удивляет его больше.
– Я не… я не могу… О Боже! – Руки, упиравшиеся в его грудь, сжались в кулаки. – У меня нет на это ни времени, ни желания.
– Нет желания? Но почему?
«Потому что кружится голова, сердце готово выпрыгнуть из груди, и кровь с удвоенной силой побежала по жилам. А это ни к чему хорошему не приведет!» Но сказала Кейт совсем другое:
– Потому что ты не в моем вкусе! Его рот растянулся в улыбке.
– И ты не в моем. А вот надо же…
– Такие мужчины, как ты, – все мерзавцы!
Кейт прекрасно это знала; если она хоть на секунду сосредоточится, то сумеет дать ему достойный отпор. Но ее руки вдруг сами собой скользнули по плечам Байрона, обвили шею…
– К черту! – пробормотала Кейт и страстно впилась в его рот.
Байрон всегда подозревал, что Кейт не сторонница спокойных и неторопливых действий, постепенного и сладостного совращения. Но такого он не ожидал. Пламя ее губ способно было спалить любое препятствие. Он и сам не заметил, как сладостная нега сменилась в нем ослепляющей страстью.
Ее податливое тело уже не казалось ему тощим и угловатым, а чувственный рот готов был вобрать его в себя целиком. «Какой, оказывается, сексуальный аромат у мыла!» – мельком подумал Байрон, покрывая поцелуями ее лицо, шею, грудь.
– Это просто потому, что я давно не занималась сексом, – выдохнула Кейт, все еще пытаясь быть логичной.
– Конечно-конечно… – Он провел рукой по ее бедрам, и из груди Кейт вырвался не то стон, не то хрип.
– Год, – лепетала она. – Вообще-то даже два, но после первых нескольких месяцев уже не… Господи, ласкай меня! Если ты остановишься, я закричу!
Но где? Байрон не на шутку запаниковал: в его доме действительно почти не было мебели, а он ведь еще ничего про нее не знает – не знает, что ей нравится, что нет.
– Пойдем наверх, – прошептал он, инстинктивно начав расстегивать белую блузку, и чертыхнулся, так как пуговицы плохо слушались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105