У журналистки были длинные прямые волосы цвета спелого персика, а ногти на руках красные, как и губы. Платье того же цвета плотно облегало ее стройную фигуру. Когда женщина села, юбка высоко задралась на бедрах. Говорила она по-английски с сильным французским акцентом, раскатисто произнося «р». Адриенне женщина показалась столь же экзотичной, как какая-нибудь птица из джунглей, и столь же притягательной.
– Для нас это особенное удовольствие, мадемуазель Грандо.
Абду сделал знак, чтобы подавали кофе. Слуга тотчас же подскочил к столу.
– Надеюсь, вы приятно проводите время в Париже.
– Я всегда рад быть в этом прекрасном городе.
Абду улыбнулся такой улыбкой, какой Адриенна никогда не видела на его устах. Он показался ей доступным и обаятельным человеком. Однако на свою дочь он взглянул так, как будто она была пустым местом.
– Моя жена и я с нетерпением ждем сегодняшний бал.
– А парижское общество ждет не дождется возможности приветствовать вас и вашу очаровательную жену. – Мадемуазель Грандо повернулась к Фиби: – Почитатели вашего таланта очень взволнованы. Они считают, что вы покинули их ради любви.
Фиби улыбнулась, но кофе, который она пила, вдруг показался ей горьким и обжег горло. Сейчас она отдала бы все свои драгоценности за глоток виски.
– Все, кто был когда-нибудь влюблен, поймут меня, – через силу улыбнулась Фиби.
– Смею ли я спросить вас, не жалеете ли вы о том, что распростились с такой блестящей карьерой в кино?
Фиби посмотрела на Адриенну, и в глазах ее появилась нежность:
– Разве можно испытывать разочарование, когда во многом я стала гораздо счастливее, чем была.
– Это похоже на сказку. Красивую женщину похищает шейх из пустыни и увозит в таинственную экзотическую страну. – Мадемуазель Грандо повернулась к Абду: – Видно, Запад для вас имеет особое значение, раз вы влюбились в американку и женились на ней. Правда ли, ваше величество, что у вас есть еще одна жена?
Абду поднял хрустальный бокал с соком. Его лицо выражало вежливый интерес, и казалось, что вопрос насмешил его, но пальцы его крепко сжимали бокал. Ему было тошно оттого, что задавала вопросы женщина – он презирал ее.
– Моя религия позволяет мужчине иметь четырех жен, если он может обеспечить им достойное содержание.
– И в Соединенных Штатах, и в Европе женщины борются за равные права с мужчинами, и это движение с каждым годом набирает силу. Не считаете ли вы, что в Якире возникнут проблемы из-за несоответствия культуры и веры между теми, кто приезжает в вашу страну, и местными жителями?
– Да, мы другие, мадемуазель. У нас иная одежда, иные законы и обычаи. Люди Якира были потрясены, узнав, что западная женщина может вступать в интимные отношения до брака. Тем не менее эти различия, я уверен, не повредят деловым связям между нашими народами.
Однако мадемуазель Грандо пришла сюда не столько для того, чтобы говорить о политике и нефти. Ее читатели хотели знать, красива ли еще Фиби Спринг и сохранил ли ее брак романтический ореол. Она откусила кусочек блинчика и улыбнулась Адриенне. Девочка была потрясающе красивой – она унаследовала огромные черные глаза отца и полные, скульптурной лепки губы матери. Хотя цвет кожи, волос и глаз свидетельствовал о наличии бедуинских предков, на ее внешности лежал отпечаток красоты Фиби Спринг. У девочки был тонкий овал лица, точеный профиль, ясные глаза, в ней чувствовалась какая-то уязвимость.
– Принцесса Адриенна, ваша мать одна из самых красивых женщин, когда-либо появлявшихся на экране. Как вы к этому относитесь?
Девочка заколебалась, но под жестким взглядом отца выпрямилась и взяла себя в руки.
– Я горжусь ею. Я счастлива, что моя мама самая красивая женщина на свете.
Мадемуазель Грандо рассмеялась и обратилась к Фиби:
– А есть ли надежда, что вы когда-нибудь сниметесь в новом фильме?
Фиби сделала еще глоток кофе и мысленно взмолилась, чтобы ее желудок не воспротивился и принял его.
– Для меня главное – семья. – Она дотронулась под столом до руки Адриенны и продолжила: – Конечно, я в восторге оттого, что в Париже смогу повидаться со старыми друзьями. Но, как вы сказали, мой выбор сделан в пользу любви. И он окончателен. – Глаза Фиби на мгновение встретились с глазами Абду. – Если речь идет о любви, женщина способна на все.
– Должно быть, то, что Голливуд потерял, Якир приобрел, – заметила журналистка. – Говорят, что сегодня вечером на вас будет «Солнце и Луна». Кажется, это ожерелье считается одним из величайших сокровищ на свете. Как и все подобные драгоценности, «Солнце и Луна» окутано легендами, тайнами и романтикой, и людям, конечно, не терпится увидеть это фантастическое ожерелье. Вы его наденете?
– «Солнце и Луна» было подарено мне мужем в честь нашего бракосочетания. В Якире считают, что цена ожерелья соответствует тому, как оценивает мужчина свою будущую жену. Это нечто вроде приданого наоборот. Если не считать моего главного сокровища – дочери Адриенны, это самое ценное, что мне подарил супруг. Я горжусь, что ношу это ожерелье.
Фиби снова посмотрела на Абду, и на этот раз в ее взгляде промелькнуло нечто, похожее на вызов.
– Сегодня вечером не будет женщины, которая не мучилась бы завистью к вам, ваша светлость.
Фиби улыбнулась, все еще продолжая сжимать под столом руку Адриенны.
– Я могу только сказать, что мечтаю побывать на балу. Уверена, это будет восхитительный вечер.
Снова глаза Фиби встретились с глазами мужа, и она поняла, что он доволен ею.
Когда они вышли из отеля, как и предвидела Фиби, их сопровождали двое телохранителей и шофер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19