И эти два образа никак не могли слиться воедино. Усилием воли она прогнала видение прошлого.Перед ней стояла Хоуп, навечно заключенная в камень. А перед Хоуп сидела Фэйф и плакала.Тори сделала над собой усилие и подошла, опустилась на скамью и стала ждать.– Я сюда никогда не приходила, – сказала Фэйф. И, достав платок, высморкалась, – И думаю, потому, что не понимаю, ужасное это место или прекрасное.– Нужно обладать мужеством, чтобы из этого ужасного места создать уголок покоя.– Мужеством? – Фэйф сунула платок в сумочку, резким движением зажгла сигарету. – Ты думаешь, это было смелым поступком?– Да. Твой отец был хорошим человеком. Он всегда был добр ко мне. Даже после… – Тори не смогла выговорить страшных слов. – Даже после он по-прежнему оставался ко мне добр. А это было нелегко.– Он нас бросил. В эмоциональном плане – как сказали бы психотерапевты. Он бросил нас всех ради мертвой дочери.– Не знаю, что и сказать тебе. Нам не дано с тобой знать, что это такое – потерять свое дитя.– Я потеряла сестру.– Я тоже, – тихо ответила Тори.– Мне не нравятся твои слова. И не нравится, что мне они не нравятся, так как это правда. Фэйф вздохнула и сунула руку под скамью.– У меня тут большой кувшин с охлажденной «Маргаритой». Подходящее питье в теплый вечер.– За Хоуп, – и Фэйф чокнулась пластиковым стаканчиком с Тори. – Горчит больше, чем лимонад, который мы с ней здесь пили. Она любила лимонад.– Лайла всегда для нее готовила по-особому, много мякоти и сахара.– В ту ночь она принесла с собой бутылку колы. Она стала теплой за дорогу сюда, и Хоуп… – Голос Тори дрогнул.– Ты все еще так ясно себе представляешь?– Да, и лучше будет, если ты не станешь меня расспрашивать. Я ни разу не приходила сюда со времени приезда. Я не трусиха, но я должна как-то справляться с прошлым и жить.– Я тоже не из трусливых. Возьми оба мои брака. Лично я считаю себя победительницей, так как сумела разделаться с ними без рубцов и шрамов.– Ты любила?– Когда?– В том и другом браке?– Нет. В первый раз меня просто мучила неотступная похоть. А этот парень мог спариваться как кролик, чуть не сутки напролет, и он исполнял свои супружеские обязанности сполна. Он в точности соответствовал всему тому, что презирала моя матушка. Разве я могла не выскочить за него замуж?– Но ты могла бы просто заниматься с ним сексом.– Я и занималась, но брак был как пощечина матери. Вот тебе, мама.Фэйф откинула голову и рассмеялась.– Господи, ну какая же я была идиотка. Во второй раз это было скорее импульсивным поступком. Ну и, конечно, секс тоже играл роль. Мой второй муж был слишком стар для меня и еще женат, когда началась наша связь, что было маленькой местью отцу. Сначала он был мне верен, но быстро надоел. А потом я ему тоже надоела, и он стал изменять мне. Я не осталась в долгу, а после развода получила немалый куш, и надо сказать, что заработала из этих денег каждый цент.– А почему ты сейчас с Уэйдом?– Сама не знаю. – Фэйф передернула плечами. – Он красив, он просто потрясающий любовник. Но ветеринар? Это никогда не входило в мои планы. А он все усложняет тем, что любит меня. – Она сделала большой глоток. – И я, чувствую какое-то обязательство перед ним.– Ну, это его проблема.Фэйф быстро, словно ее ударили, повернулась.– Ну от тебя я никак не думала услышать такое.– Мне кажется, Уэйд всегда поступал как хотел и добивался чего хотел. И, возможно, он знает тебя лучше, чем ты думаешь. Хотя я в мужчинах плохо разбираюсь.– Ну, это легко. – И Фэйф наполнила стакан Тори. – Половину времени они думают своими причиндалами, а половину о своих игрушках.– Не очень-то любезное мнение для женщины, у которой есть и любовник, и брат, – Но я не сказала ничего дурного. Я люблю мужчин. Некоторые даже говорят, что чересчур люблю и чересчур многих… Я всегда предпочитала мужскую компанию. Женщины гораздо хитрее мужчин и склонны остальных женщин считать своими соперницами. Мужчины же видят в себе подобных – конкурентов, а это совсем другое дело. Фэйф взяла блокнот.– Мне вдруг захотелось кое-что записать, а я редко подавляю свои желания. Не хочешь прочесть?Она встала и прошлась немного со стаканом в руке и сигаретой в другой. Она остановилась возле статуи сестры и всмотрелась в лицо. Когда-то и у нее было такое же. И она оглянулась на Тори. Такая спокойная. Холодная. Хотя внутри кипят страсти. Она раздавила сигарету.– Может, мне стоит заняться сочинительством, – сказала она беззаботно, подходя к Тори, – ты как будто увлеклась.Да, Тори захватил ритм слов и образов. Было и забавно, и грустно читать все это. А затем грудь стеснило, она чувствовала тяжесть на сердце, и оно забилось гулко и часто. Оно и понятно. Место, воспоминания Фэйф и ее собственные, все обрушилось на нее. Внезапный холодок пробежал по спине, и боковым зрением она увидела, как со всех сторон подступает мрак. Блокнот выскользнул у нее из рук, упал на землю, и слабый ветерок зашелестел страницами.– Кто-то за нами следит.– Что? Милая, ты выпила только два стаканчика.– Здесь кто-то есть! – Она схватила Фэйф за руку. – Бежим!– Да что с тобой? – И Фэйф похлопала Тори по щеке. – Приди в себя. Очнись.– Он следит за нами. Из-за деревьев. Он поджидает тебя, беги, Фэйф.Однако холодок страха пронзил и Фэйф.– Я же не Хоуп.– Фэйф, он где-то за деревьями. Я чувствую его. Он следит. Выжидает.Глаза у Фэйф округлились от страха. Теперь и она услышала – едва внятный шорох за просекой.– Но ведь нас двое, черт возьми! – Она схватила сумку. – И нам не восемь лет. И мы не беззащитны.И Фэйф вынула из сумки изящный, инкрустированный перламутром револьвер двадцать второго калибра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111