Я видела, как мы стоим у кровати, слышала музыку и видела горящие свечи.Кейд выглядел таким довольным. Совсем не разозлился.– Тебе всегда что-нибудь чудится?– Нет-нет. Мне вовсе не хочется бесцеремонно проникать в чужие мысли. Я себе этого не позволяю. И это дается легко, если я не очень устала.– Тогда в следующий раз, когда ты будешь засыпать, я постараюсь не думать о Мег Райан.– Мег… – Тори села на постели, машинально прикрыв грудь рукой. – Мег Райан…– Да, она такая полненькая, сексуальная. Мой любимый тип женщины. И я постараюсь представить тебя блондинкой. Это мне сильно поможет в следующий раз.– Вот уж не собираюсь возбуждать твои сексуальные фантазии о голливудских актрисах.Тори хотела было встать и вдруг опять откинулась навзничь, а он в одно мгновение оказался наверху.– Ну, дорогая моя, поспособствуй мне хоть разочек.– Нет. – Она не сдержалась и хихикнула. Кейд легонько куснул Тори в плечо.– Ты и так меня уже возбудила.– Отстань! – Она попыталась вырваться, без особого, правда, энтузиазма.– Не могу. – И он стал осыпать ее лицо поцелуями. – Ну засмейся еще, у тебя такой сексуальный смешок.– Нет!И она рассмеялась, но смех ее внезапно оборвался. Они снова слились в одно, и Тори целиком отдалась своим чувствам.
А потом они ели жаркое, присланное Лайлой, запивая его вином. И снова поднялись в спальню и занялись любовью с нетерпением и пылкостью юных влюбленных. Они никак не могли насытиться друг другом, и, когда взошла луна, ее серебристый свет омывал их слившиеся воедино тела. Потом они заснули, а в открытые окна веял легкий ветерок, пронизанный запахом болотной зелени.
…"Он возвращается".Хоуп сидела на крыльце Дома на болоте. При ее жизни этого крыльца еще не было. Она принялась подкидывать и ловить маленький красный шарик.Тори снова было восемь лет, худое личико выражало тревогу, ноги были в ссадинах, ушибах и следах от ремня.«Ему нравится причинять боль девочкам… Он от этого чувствует себя взрослым и сильным».– Он причинил боль и другим, не только тебе.– Да, не только мне, – согласилась Хоуп. – Ты уже знаешь. И ты всегда знала. Как в тот раз, когда увидела рисунок того маленького мальчика.– Но у меня больше так не получается. – В груди Тори гулко начало стучать сердце. – И я не хочу больше так уметь.– Но ты приехала, – просто ответила Хоуп. – Только будь осторожна… Или ты тоже распрощаешься со всеми.– Скажи, кто он, Хоуп. Скажи, где его искать.– Не могу. – И она устремила на Тори ясный взгляд. – Ты должна найти его сама. Будь осторожна…
Тори широко распахнула глаза. Сердце бешено колотилось о ребра, одна рука крепко сжалась в кулак. Так крепко, словно она боялась, что из нее может выкатиться маленький красный шарик, но, когда она расправила затекшие пальцы, ладонь была пуста.За окном стояла ночь. Ветерок утих, и воздух был неподвижен. В нем чувствовалась настороженность, глухо ухала сова, пронзительно стрекотали сверчки. Тори слышала ровное дыхание спящего Кейда. Во сне она отодвинулась от него как можно дальше. «Во сне нет близости», – подумала она.Когда мозг так уязвим, как у нее, нельзя спать, уютно устроившись рядом. Она осторожно соскользнула с кровати, на цыпочках прошла в кухню, отвернула кран и, когда вода стала холодной, наполнила стакан.Сновидение вызвало у нее страшную жажду и напомнило, почему ей не следует спать с Кинкейдом Лэвеллом.Его сестра мертва, и если она не виновата в ее смерти, то эта смерть накладывает на нее, на Тори, определенные обязательства. Она и прежде ощущала бремя долга, но шла своей дорогой. На этом пути она познала и величайшую радость, и сокрушительное горе. Тогда она спала с другим мужчиной, которому отдалась по беззаботной и невинной любви.И когда она потеряла его, то поклялась, что больше не повторит прежних ошибок. И что же? Все повторяется. Она снова навлекает на себя ту, прежнюю, боль.Да, Кейд из тех мужчин, в которых женщины влюбляются. Она и сама могла бы в него влюбиться. И так, что эта любовь окрасит каждую мысль, все поступки и чувства. И в ярком экстазе радости, и в серых потемках отчаяния.Так что продолжения быть не должно. Любовь – это безрассудство и опасность. Любовь подстерегает ревнивое, завистливое око судьбы, только и ждущее, чтобы отнять любовь навсегда.Она поднесла стакан воды к губам и увидела. Там, за окном. В темноте.Стакан выскользнул у нее из рук, упал в раковину и разбился.– Тори? – Кейд молниеносно проснулся и выскочил из постели. Спотыкаясь в темноте и чертыхаясь, он бросился в кухню.Она стояла под резким светом лампы, прижав руки к горлу, и неотрывно глядела в окно.– Кто-то есть там, в темноте.– Тори.Он увидел осколок стекла на полу и схватил ее за руки.– Ты порезалась?– Кто-то там есть, в темноте, – повторила она, словно испуганный ребенок. – И наблюдает. Из темноты. Он уже приходил. И он опять придет.Она смотрела мимо Кейда и видела какие-то тени и силуэты. А чувствовала только холод. Страшный холод.– Он хочет меня убить. Если бы я была с нею в ту ночь, он бы только наблюдал за нами. Как делал это раньше. Он бы только наблюдал и воображал, что он это делает. Просто воображал бы и потом сам удовлетворил себя.Колени у нее подогнулись, но, когда Кейд подхватил ее, Тори запротестовала:– Все в порядке. Мне просто надо сесть.– Не сесть, а лечь.Он отнес ее в постель и стал в темноте искать брюки.– Оставайся здесь.– Куда ты?Ужас при мысли, что сейчас она останется одна, дал ей силы, и Тори вскочила с кровати.– Ты говоришь, что во дворе кто-то есть. Я хочу взглянуть.– Нет!Теперь она испугалась за него.– Сейчас еще не твоя очередь.– Что?Она всплеснула руками и осела на матрас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111