да и рука причиняла боль. Сестра ей сказала "отдыхайте", а какой тут к дьяволу отдых, когда этот древнескандинавский бог-истукан постоянно донимает ее? И как это только получилось, что у мягкой, нежной Кати такой не похожий на нее брат? Этого Жюстина не могла взять в толк.
- Итак, мы установили, что он уехал на Мадейру, - констатировал Кил, снова врываясь в палату. - Его фамилия значится в списке пассажиров, отлетавших в воскресенье.
- Отлично, - саркастически заметила она. - Рада, что мы хоть что-то установили. Теперь ты можешь заказать себе билет и наконец оставить меня в покое. И, пожалуйста, будь так добр, когда будешь уходить, объясни сестре, что наша помолвка расторгнута.
Не получив в ответ новой колкости, она бросила на него выразительный взгляд. Он оценивающе смотрел на нее, склонив голову набок.
- Что ты на меня уставился? - воскликнула она раздраженно.
- Пытаюсь понять, бываешь ли ты хоть когда-нибудь мягкой.
- Это тебе зачем?
Протяжно вздохнув, он признался:
- Понятия не имею.
- Я надеюсь, - сказала она, в замешательстве покачивая головой, - тебе удастся вернуть назад ваши чертежи и Катя с восторгом примет в объятия своего дорогого муженька, хоть я и не могу понять, чего она так волнуется по этому поводу. Если он сказал, что ему требуется неделя-другая, чтобы разобраться в себе, почему она не хочет дать ему это время? Оставим на минутку чертежи. Если насильно заставить его вернуться, он от этого более сговорчивым и любящим не станет.
- А следовало бы стать, - сказал он мрачно.
- Это почему?
- Потому что она беременна.
С изумлением глядя на него, она почувствовала, как губы ее дрогнули в улыбке.
- В этом нет ничего смешного! - рявкнул он.
- Конечно, нет.
- Тогда прекрати смеяться, черт возьми!
- Достала она тебя?
- Да уж.
- Гм... - Тогда неудивительно, что он так заряжен ненавистью. Раз ему пришлось иметь дело с Катиными истериками, да еще, наверное, с утренними недомоганиями, вполне понятно, что он был совершенно не в себе. - Что, ее тошнит? - спросила она противным голосом.
- Да! Можно подумать, она единственная в мире женщина в таком положении!
- Женщины часто бывают подвержены разным страхам и капризам, - мягко поддразнила она его и усмехнулась, потому что он тут же взорвался.
- Тебе-то откуда знать? Ты же никогда не была беременна! Или была?
- Нет, не была.
- И, похоже, никогда не будешь, - добавил он с неприязнью.
- А Дэвид об этом знает? - нахмурившись, спросила Жюстина. - И поэтому он сбежал?
Кил замер, пораженный, как будто эта мысль раньше не приходила ему в голову, лицо его стало жестким, в темно-зеленых глазах блеснул мстительный огонек.
- Лучше бы это было не так.
В который раз пожалев, общаясь с этим человеком, что она не в состоянии держать свои мысли при себе, Жюстина торопливо переменила тему разговора.
- Сколько копий снято с чертежей?
- Что?
- Ты сказал, что он исчез с документами, ну, я и подумала, должны же остаться копии чер... - она осеклась и, правильно истолковав выражение его лица, озорно улыбнулась, подтрунивая: - Ой-ой, так это ты не сделал копии? Ты?
- Да, я не сделал их! - Он взорвался. - Джон только что закончил окончательную доработку чертежей и мы собирались снять фотокопии, как появился Дэвид. - Он свирепо посмотрел на нее, словно это она была виной всему, затем покопался в заднем кармане брюк и вытащил грязный клочок бумаги и карандаш. - Ладно. Адрес?
- Что? - не поняла Жюстина.
- Адрес, - повторил он нетерпеливо. - Как я его, черт возьми, найду без адреса?
Непонимающе взглянув на Кила, она состроила гримаску.
- О Боже, - выдавил он в отчаянии. - Должен же у тебя быть адрес!
- У меня его нет.
- Хорошо, тогда имя парня, владельца той виллы... О, ради всего святого, ты ведь знаешь его имя?
На мгновение ей стало действительно его жаль. Казалось, он находится на грани срыва.
- Ты была там? - хватаясь за соломинку, спросил Кил.
- Один раз, - подтвердила она, - но это было очень давно, когда у Дэвида случился очередной приступ донкихотства. У меня тогда был ужасный грипп, и он взял меня с собой, чтобы я окончательно поправилась, и... нет, не спрашивай, я не помню, где это находится.
- Ты должна помнить! - воскликнул он в отчаянии.
- А я не помню. - Кил-то наверняка был из породы тех, кому стоит только раз где-то побывать, и это место навечно фиксируется в их памяти.
- Ты говоришь, это вилла?
- Да.
- Ну вот.
- В каком смысле "ну вот"? Знаешь, сколько вилл на том острове? воскликнула Жюстина. - Десятки тысяч! Не могу же я просто описать ее, и ты ее сразу найдешь! Это же как иголку в стоге сена искать!
- Вполне возможно, - учтиво согласился Кил, - но у нас есть шанс найти эту иголку, если ты будешь со мной.
- О нет, на Мадейру я ни в коем случае не полечу...
- Жюстина, - мягко прервал он ее.
- Нет, - ответила она холодно.
- Да. Медсестра сказала, что нет ни малейшего повода задерживать тебя в больнице. Тебе только нельзя волноваться.
- Не волноваться? Мчаться куда-то на Мадейру, по-твоему, означает не волноваться?
- Безусловно. В любом случае выбора нет. Джону эти чертежи необходимы. Сам он не может гоняться за ними, бросив свою верфь. Значит, заниматься этим должен я. И ты, - добавил он медовым голосом. - Сейчас у меня нет никаких срочных дел. Думаю, мы без хлопот доберемся до Лиссабона, а там уж наверняка есть какое-нибудь челночное сообщение с Фуншалом. Пойду скажу сестре, что ты готова покинуть больницу.
- Я совершенно не готова! - вознегодовала она.
- Ошибаешься, готова, - тихим противным голосом произнес он. - Сейчас мы отправляемся к тебе домой за вещами, а потом в мой дом под Саутгемптоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48