- Братцы, - спрашивает Вальтер у ранджеров, - что же мы будем делать с Урагой и его сообщником Роблесом: повесим их или расстреляем?
- Конечно, повесим! Собакам - собачья смерть!
- Их бы сперва скальпировать, снять с них кожу, а потом четвертовать, раздались голоса.
- Да, это было бы не лишним за все их злодеяния, - добавляли другие.
- Вспомните, друзья, что мы ранджеры, - возразил Вальтер. - Зачем мы будем следовать примеру тех негодяев, которых мы хотим наказать? Итак, вы голосуете за виселицу?
- Да! Да!
- Хорошо. Но где же мы их повесим?
- На тех самых деревьях, возле которых они хотели расстрелять полковника Миранду и доктора.
- А кто же их вздернет? - спросил капитан Гайн. - Я знаю, братцы, что это не особенно почетная обязанность, но все же думаю, что среди вас найдутся желающие.
- Я согласен! Я согласен! - раздались голоса.
Ранджеры без малейших угрызений совести соглашались выполнить эту неприятную обязанность. Все то, что им было известно о преступной деятельности Ураги и Роблеса, было так возмутительно и бесчеловечно, что они не испытывали к ним ни малейшей жалости. Напротив, ранджеры считали своей священной обязанностью принять участие в исполнении казни этих извергов.
Капитан Гайн, видя, что исполнителей казни найти нетрудно, присмотрев за всеми приготовлениями, ушел, поручив наблюдение за самим исполнением приговора Вальтеру.
- Приведите преступников! - крикнул старый охотник.
Несколько ранджеров отправились за ними. В своих когда-то блестящих, а теперь порванных и грязных мундирах, забрызганных кровью, Урага и Роблес лежали связанные под деревом и представляли печальное зрелище. Они казались ранеными волками, попавшими в капкан, но совершенно разными. Роблес казался равнодушным и в то же время непокорным, а Урага - придавленным и дрожащим от страха.
Некоторое время оба стояли молча, не прося пощады, очевидно, понимая, что о ней нечего и молить. Действительно, на лицах окружающих их людей так ясно было начертано слово "смерть"!
Все было готово и ранджеры ждали лишь последней команды Вальтера.
Наступила глубокая тишина Казалось, было слышно биение сердец осужденных. И вдруг это безмолвие прорезал вопль, сорвавшийся с уст Ураги.
В последнюю минуту его трусливое сердце не выдержало и он стал молить о пощаде того, кому причинил столько зла и муки - полковника Миранду.
Услышав свое имя, дон Валериан выскочил из палатки, за ним сестра, Гамерсли и доктор. Все остановились при виде ужасного зрелища. Если бы они и хотели спасти Урагу, то было уже поздно. Раздались слова Вальтера:
- Смерть негодяям! - и прежде чем можно было произнести хоть слово, оба осужденных висели между небом и землей.
LI. Мирная картина
Наша драма закончилась последней кровавой сценой. Слишком много крови, так, быть может, скажут читатели. Но писатель не может являться ответственным за это - он писал одну правду. Тот, кто сомневается в его правдивости и готов упрекать его в излишней фантазии, пусть возьмет Техасские газеты того времени и прочтет их. Тогда, быть может, он поверит.
Теперь нам остается сказать лишь несколько слов. Полковник Миранда, Адель, Гамерсли и доктор Просперо в сопровождении Вальтера и Кулли вернулись в Соединенные Штаты.
Вскоре после прибытия на место произошло бракосочетание Адели Миранды с Гамерсли и Вальтера с Кончитой.
Но кто же эта молодая и красивая девушка, на которую такими влюбленными глазами смотрит дон Валериан? Это сестра Гамерсли, только что обручившаяся с Мирандой.
Так же быстро, как когда-то в бесплодной равнине Льяно-Эстокадо, загорелись взаимной любовью сердца Адели и Франка, полюбили друг друга Валериан и красавица сестра Гамерсли, с которой он познакомился по приезде в штат Кентукки.
Перенесемся в Новую Мексику, в оазис огромной бесплодной равнины Северной Америки, в оазис, расположенный так близко от Альбукерке и так бесконечно далеко от всякой цивилизованной страны.
На веранде красивого дома сидит с сигарой в зубах его счастливый и спокойный владелец - полковник Миранда. Рядом с ним его красавица жена и Адель. Поместье Адели и ее мужа Гамерсли находится очень далеко отсюда, но они оба гостят у полковника Миранды.
Здесь же при имении дона Валериана устроились и Вальтер с Кончитой. Не к чему прибавлять, что доктор Просперо не расстался со своими друзьями, с которыми он вынес столько горя, и радость и счастье которых теперь разделяет.
С веранды видны двадцать белых фургонов, составляющих караван Гамерсли. Погонщики беззаботно расположились отдохнуть, потому что теперь настало время, когда нечего опасаться вражеского нападения.
Война очистила страну, и взвившийся над ней новый флаг является символом законности и справедливости.



1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30