Один признак существенно отличает их от ursus arctos, с которым их вообще путают. Они рыболовы и живут почти исключительно рыбой. Во время зимней спячки, конечно, они не едят ничего, но весной, едва только покинут свои берлоги, бегут на берега рек и озер, которых много в крае и, бродя по берегу или даже входя в воду, которая везде неглубокая, находят множество форели и лосося. Рыба здесь водится в таком количестве, что медведь, став лакомкой из-за этого изобилия, ест лишь самые вкусные куски, а голову, хвост и большую часть туловища оставляет другим животным, более жадным, может быть, но не способным к рыболовству.
Животное это - камчатская собака, не дикая, как можно было бы предположить, но домашняя, запрягаемая в сани. Собаки эти, не принося хозяину никакой пользы летом, не получают от него никакого продовольствия и предоставлены собственной находчивости. Они охотно довольствуются до заморозков объедками медведя. И странно, что с наступлением зимы, они сами возвращаются к своим хозяевам, людям черствым и жестоким, которые мало того, что работают на своих собаках целую зиму, но дают им самую скудную пищу. В этом добровольном возврате к дурному хозяину иные видели доказательство инстинкта дисциплины и природной верности камчатских собак, чем вообще отличается эта порода; но причина такого поведения их совсем другая. Их просто приводит в юрту инстинкт самосохранения.
Действительно, эти животные знают, что зимой озера и реки покрыты толстым льдом, а медведь засыпает, и что им пришлось бы умереть на свободе с голоду. Несчастные подачки рыбьих голов и внутренностей, которые бросает им хозяин, все же лучше голодной смерти.
Камчатские охотники разными способами ловят медведей. В начале зимы они выслеживают его по снегу и убивают из ружья или копьями. Позже, когда мишка забирается в берлогу, они отыскивают его при помощи собак или по приметам, которыми руководствуются в подобных случаях лопари, северо-американские индейцы и эскимосы.
Летом охотники забираются в засаду с винтовками и стараются убить зверя сразу, не то в противном случае подвергаются большой опасности. Поэтому камчатский охотник стреляет чрезвычайно осмотрительно. Он носит с собой для этого раздвоенную палку, на которую и кладет дуло ружья для более верного прицела. На случай неудачи у него есть копье и нож, которыми он бьется с медведем как умеет.
Бывают периоды в году, когда сибирский Михайла Иваныч чрезвычайно опасен. Например, время течки к концу лета. Когда зима бывает продолжительная, а реки и озера еще не очистились ото льда, когда медведь покидает берлогу - встреча с ним грозит опасностью. Странно голодный, он рыщет тогда повсюду. Смело приближается к поселкам и ищет пищу. Горе человеку, который попадется ему в это время на дороге. Медведь не ждет от него нападения, а сам бросается на охотника.
Весна очень запоздала во время прибытия наших путешественников в Петропавловск. Только и было речи, что об облавах на медведей, и каждый день местные охотники приходили со шкурами.
Гродоновы взяли себе в проводники одного из туземных охотников. Земля еще была покрыта снегом, и, естественно, они ехали в санях; у каждого были особые сани, запряженные пятью собаками по местному обычаю: по паре собак в ряд и по одной впереди. Упряжь обыкновенно состоит из кожаного хомута и двух ремней, служащих вожжами. Санки сделаны из березы, дерева очень легкого, а собаки свободно могут везти одного человека.
Длинный шест с железным наконечником и погремушками служит вместо кнута, и собаки бегут очень быстро. В этих легких санках ездят по горам, долинам, речкам, озерам, не заботясь о проложенной дороге, и если собаки хорошо приучены, то можно в один день проехать большое расстояние.
Не больше чем через час после отъезда из Петропавловска наши охотники приехали в дикую местность. Там не было видно никакого жилья, никакого поселка, и они могли ожидать каждую минуту появления медведя.
Проводник повел их к реке, милях в пятнадцати-двадцати от города, где он рассчитывал непременно встретить медведя, зная одно место, свободное от льда. Это происходило оттого, что выше находились теплые источники - феномен довольно частый на Камчатском полуострове.
Проехав несколько миль, они очутились в узкой долине между двумя рядами крутых холмов, и проводник сказал, что знакомое ему место недалеко. Дальше нельзя было продолжать поездку. Оставив собак у подошвы холмов и приказав им оставаться на месте, что они поняли отлично, охотники полезли на скалы. Здесь не было деревьев, а торчали кустарники, полузанесенные снегом. Приблизившись к реке, Гродоновы осторожно выглянули из кустов. Действительно, озеро при устье реки не было покрыто льдом на значительном пространстве.
Глава XLIII
КАМЧАТСКИЕ МЕДВЕДИ
Проводник предсказывал, что на этом месте можно встретить одного, а пожалуй, и нескольких медведей, но он и не воображал, что их окажется двенадцать, а между тем, как раз такое число их, к величайшему удивлению охотников, они увидели возле озера.
Двенадцать медведей на таком пространстве! Одни стояли на четвереньках, другие на задних лапах, третьи сидели, словно исполинские белки, а некоторые до половины находились в воде; двое или трое плавали, гоняясь за рыбою.
Наши охотники никогда не видели подобного собрания медведей, и Камчатка, вероятно, единственная страна, где можно их увидеть в таком количестве вместе. Но в начале весны там можно увидеть и до двадцати медведей сразу.
Такое изобилие немного смутило Гродоновых. К счастью, они были скрыты от медведей кустарниками и находились под ветром, а иначе медведи, обладающие тонким обонянием, почуяли бы их присутствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51