Таково было воспоминание о вчерашней сцене, которое привело Майнарда к высказыванию о тревожной атмосфере в Париже.
Он утвердился в своем мнении, когда приблизился к Площади Бастилии. Здесь поток гуляющих представлял собой различные группы, поскольку он уже давно прошел то место, где благородные мещане поворачивали обратно, и лакированные туфли и коктейли сукре уступали место грубой обуви и более крепким напиткам. Блузы примешивались к толпе; казармы по обе стороны дороги были полны солдат, пьющих без ограничений, и, что еще более странно, офицеры пили вместе с ними!
Будучи республиканцем и немало повидав в жизни, включая мексиканскую компанию, даже когда дисциплина была сильно ослаблена из-за возможной гибели на поле боя, - революционный лидер тем не менее не мог не удивляться увиденному теперь. Он еще более удивлялся, когда наблюдал спокойно идущих по улице французов, в то время как люди в униформе безнаказанно и неоднократно оскорбляли блуз, крепких, рослых товарищей, а большинство их оскорблявших были просто маленькими хулиганами, несмотря на крупный зад и развязные манеры, они больше напоминали обезьян, чем людей.
С отвращением поглядев на эти сцены, он повернул обратно к Монмартру.
Уже идя обратным путем, он заметил:
- Если французы позволяют безнаказанно издеваться над собой таким болтунам, как эти, я пас. Они не заслуживают свободы.
Эти слова он произнес, когда находился на итальянском Бульваре, направляясь к Ру де ля Паикс (Площади Согласия). И здесь он уже начал отмечать изменения в поведении гуляющих.
Войска расположились вдоль тротуаров, а также на перекрестках. Отряды войск занимали казармы и кафе, солдаты были не рассудительными и трезвыми, наоборот, они были под властью спиртных напитков, и пили они безо всякого намерения заплатить за это. Владелец бара, который отказывался их обслужить, подвергал себя опасности быть избитым и даже заколотым ударом сабли!
Солдаты довольно грубо обращались с гуляющими по улицам. Некоторые из последних отталкивались полупьяными группами солдат, которые в быстром темпе проходили между гуляющими, словно торопились исполнить какие-то не терпящие отлагательств обязанности.
Видя все это, некоторые участники вечеринок устремились в переулки, чтобы разойтись по домам. Другие, полагая, что солдаты просто дурачатся после парада перед Президентом, - не видели в этом ничего плохого; и подобные настроения пока еще царили на Бульварах, чтобы очень скоро развеяться.
Майнард принадлежал к тем, кто остался.
Вынужденный прервать прогулку из-за проходящего мимо отряда зуавов, он остановился, поднявшись на ступеньки лестницы дома рядом со входом на площадь Ру де Вивьен. Наметанным солдатским глазом он тщательно рассматривал этих военных бродяг, предположительно арабской национальности, которые, как ему было известно, чистили прохожих на парижских улицах, прикрываясь тюрбанами Мухаммеда. Он и предположить не мог, что спустя несколько лет эти типы наденут военную форму в стране, которую он так ценил за гордый нрав и галантность ее жителей.
Он обратил внимание, что они уже были наполовину пьяны, шли они беспечно, качаясь, следуя за своим лидером нестройной колонной, и ненамного отличались от групп, которые прошли перед ними. Время от времени от них отделялись двое-трое, заходили в кафе или заговаривали со случайным прохожим, привлекая его внимание.
В дверном проеме, где расположился Майнард, вместе с ним находилась молодая девушка. Это было симпатичное создание, элегантно одетое, к тому же скромное и застенчивое. Возможно, она была "гризеткой" или "кокоткой". Но это не имело значения для Майнарда, который все равно не мог оценить ее достоинства.
Однако красота ее привлекла внимание одного из проходивших мимо зуавов, который, отделившись от своих товарищей, поднялся на лестницу и попытался ее поцеловать!
Девушка обратилась за помощью к Майнарду, который без лишних слов схватил зуава за шиворот и пинком сбросил его с лестницы.
Крик "На помощь!" раздался среди солдат, и весь отряд приостановился, слово изумленный таким внезапным нападением. Офицер, шедший у них во главе отряда, примчался на место происшествия и уставился на чужака.
- Черт побери! - закричал он. - Так это вы, месье! Вы, который против империи!
Майнард также узнал в нем хулигана, который спорил с ним ночью в кафе де Миль Колонес.
- Отлично! - закричал Вирокк, прежде чем Майнард успел отреагировать. Схватите эту проститутку, товарищи! Отправьте его на гауптвахту на Елисейских Полях! Вы еще пожалеете о том, что задели наших солдат, месье, в стране, которая жаждет империи и порядка! Да здравствует Император!
Полдюжины солдат, малиновых от выпитого, хулиганов всех мастей, набросились на Майнарда, схватили его и силой повели вдоль Бульвара.
Потребовалось немало усилий, чтобы схватить и увести его.
На углу площади Ру де ля Паикс он увидел странную, сюрреалистическую сцену. Три леди, сопровождаемые тремя джентльменами, стали свидетелями его оскорбления. Прогуливаясь по тротуару, они выстроились в одну линию, чтобы дать возможность пройти солдатам, которые вели Майнарда.
Несмотря на то, что его очень быстро провели мимо них, он узнал всех, кто находился там: миссис Гирдвуд и ее девочки, а также Ричард Свинтон, Луи Лукас и сопровождавший его слуга!
Не было достаточно времени, что сосредоточиться на них или хотя бы удивиться, как они здесь оказались. Ведомый зуавами, сопровождаемый иногда проклятиями или ударами с их стороны, Майнард был полон необузданного гнева и занят только мыслями о мщении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128