- Вот, бери, - торопил ее негр. - Я ничего тебе не сделаю. Старый негр добрый.
Наконец, она протянула руку и взяла пакет. Сделав это, она снова попыталась миновать негра, чтобы вернуться на холм.
Но Хромоногий по-прежнему стоял у нее на пути и не шевельнулся, чтобы пропустить ее.
Очевидно, он хотел еще что-то сказать.
- Послушай, - продолжал негр, - меня просили сказать индейской "леди", что джентльмен будет на этом самом месте завтра утром и встретится с нею, и я должен сказать, что это тайная встреча и никто о ней не должен знать. Теперь, я думаю, - Хромоногий снял рваную шляпу и почесал лохматую голову, - думаю, этот ниггер сказал все, да, все!
Не ожидая ответа, чудовище сделало пируэт и исчезло так внезапно, что Сансута еще не успела опомниться от изумления.
Убедившись, что она одна, девушка торопливо развязала пакет. Ее восхищенный взгляд упал на пару красивых ушных колец и на прикрепленный к ним листок бумаги. Хотя она и была индианкой, дочь вождя умела читать. В последнем свете дня она прочитала то, что было написано на бумаге. А там было только два слова: "От Уоррена".
Глава XI
СОВЕТ
Появление Олуски в доме советов послужило сигналом, все повернулись к нему.
Медленно, с достоинством вождь прошел от двери к месту, которое предназначалось для него в дальнем конце зала.
Подойдя к этому месту, Олуски повернулся, с почтением, молча, поклонился собравшимся воинам и сел.
Закурили, стали передавать друг другу бутылки с медом и водой.
Олуски закурил трубку и какое-то время задумчиво смотрел на клубы дыма.
Несколько минут царила тишина, последовавшая за появлением вождя. Наконец молодой воин, сидевший напротив вождя, встал и заговорил:
- Пусть вождь скажет своим братьям, зачем созвал их и что делает его таким задумчивым и молчаливым. Мы выслушаем его и примем решение, пусть Олуски говорит!
После этой короткой речи молодой человек снова сел, а окружающие одобрительно загомонили.
После такой просьбы Олуски встал и сказал следующее:
- Многим присутствующим здесь воинам известно, что много лет назад мои старшие братья направили меня к бледнолицым, в Джорджию, решить один старый спор относительно земель, проданных им нашим народом, из-за которого злые люди обоих народов пролили много крови. Олуски отправился с этим поручением, пришел в большой город, где стоит дом советов бледнолицых, говорил там правду и заключил с ними новый договор. Так я сделал, и наши люди были довольны!
Хор одобрительных голосов последовал за словами старого вождя.
- Нужно помнить, что среди бледнолицых я нашел несколько новых друзей и заключив справедливые договоры, которые давали нашему народу все необходимое в обмен на земли, которые нам не были нужны.
Снова одобрительные возгласы.
- Одному бледнолицему я оказался должен больше, чем другим. Он оказал мне большую услугу, когда я в ней нуждался, и я пообещал отплатить ему. Индейский вождь никогда не нарушает свое слово.
Я отдал этому человеку часть земель, переданных мне нашими отцами. Это земли, на которых теперь стоит поселок белых. Бледнолицый, о котором я говорю, это Элайас Роди.
На этот раз собравшиеся воины молчали. В ответ на упоминание имени Роди Олуски увидел только вопросительные взгляды.
Старый вождь продолжал:
- Сегодня Элайас Роди пришел и говорил со мной. Он сказал, что пришел час, когда я могу оказать ему большую услугу и снова доказать, что благодарен за его помощь. Я попросил его сказать, в чем дело. Он сказал. Я выслушал. Он сказал, что основанная им колония процветает, но он хочет еще одного и именно это просит у меня. Дважды уже он говорил со мной об этом. И на этот раз потребовал окончательного ответа. Он потребовал больше, чем я могу дать. Я так ему и сказал. Поэтому я и созвал вас на совет. Сейчас я изложу вам его желание. Вам решать.
Олуски замолчал, давая возможность всем желающим выступить.
Никто не хотел говорить. Все переглядывались, словно пытались прочесть мысли друг друга.
Вождь продолжал:
- Белый человек хочет купить холм, на котором стоит сейчас наш поселок.
Хор гневных, протестующих возгласов встретил эти слова.
- Выслушайте меня, - продолжал Олуски, - а потом решайте. Белый вождь предложил мне сто ружей, двести квадратных одеял макино4, пять бочонков пороха, пятнадцать тюков ткани и сто оружейных поясов, а кроме того - бусы, ножи и другие мелкие вещи. За это он хочет получить в свое владение этот холм, включая все пространство, занятое нашим поселком, и полосу земли от холма до залива. Я не сказал вам о своем мнении, чтобы не навязывать вам решение. Предоставляю его вам, братья. Каким бы оно ни было, Олуски согласится с ним. Я сказал.
Олуски замолчал и сел.
Молодой воин, который заговорил первым, снова встал и обратился к вождю:
- Почему Олуски просит решать нас? Земля принадлежит ему - не нам.
Вождь ответил на этот вопрос, не вставая. Голос его звучал печально и глухо, как будто говорил он вынужденно.
- Я попросил вас, сыновья мои, - сказал он, - по важным причинам. Хотя земля моя, но кладбище наших предков, которое на ней расположено, принадлежит не только племени, но и детям других племен.
Собравшиеся молчали. Такая тишина предшествует буре. И вдруг все одновременно громко и протестующе заговорили, и если бы Элайас Роди видел эти сверкающие глаза и гневные жесты, если бы слышал яростные обвинения, которыми было встречено его предложение, вряд ли он рискнул бы повторить его.
Посреди этой дикой сумятицы Олуски сидел, опустив голову, и на сердце у него было тяжело.
Но шум продолжался недолго. Это было лишь проявлением общих чувств, ждавших только голоса, который бы их выразил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44