Ему хотелось бы исправить эту ошибку, но это было очень рискованно, потому что дороги между обоими городами с каждым днем становились все более и более опасными, и он поневоле мирился с необходимостью переждать в доме сестры дни смуты и тревоги.
Гражданская война шла с переменным успехом. Раскрытие заговора 7 марта и арест всех заговорщиков дали временный перевес патриотам. Принц Руперт отошел с войском от Бристоля. Был избавлен от непосредственной опасности и город Глостер, которому угрожали отряды лорда Герберта, надвигавшиеся со стороны Монмаутсшира. Это было сделано сэром Вильямом Уоллером, известным под двумя прозвищами: "Вильяма-Победителя" - за совершенный им ряд блестящих подвигов, и "Ночной Птицы" - за его пристрастие к ночным экспедициям.
Разбив наголову часть партизанских войск лорда Герберта, наседавших на Глостер, он выгнал из Динского Леса королевские войска, находившиеся под предводительством принца Мориса, после чего направился в Гирфордшир и занял главный город этого графства, оставленный слабым и бездеятельным парламентарием Стамфордом. Захватив там в плен целую банду роялистов, приютившихся было в этом месте после ухода Стамфорда, Уоллер вернулся к Глостеру, а оттуда направился к Бристолю.
Уоллер не любил нигде засиживаться. Сдав Финсу своих пленников, состоявших преимущественно из самого цвета гирфордширского дворянства, он отправился в Соммерсетшир, чтобы помериться силами с принцем Морисом и маркизом Гертфордом.
Население Бристоля могло свободно вздохнуть. Внутренняя измена была подавлена в тот самый момент, когда она надеялась на успех. Главари заговора 7-го марта были приговорены к смерти и вскоре казнены. Среди судей не нашлось ни одного голоса, который решился бы ходатайствовать о смягчении их участи.
Эти главари - Иоменс и Баучер - имели повсюду большие связи, и за них многие хлопотали, но безуспешно. Сам король попробовал было пустить в ход все свое еще оставшееся влияние, чтобы их спасти. Он предлагал в обмен за них всех пленных, захваченных его сподвижниками в Сиренстере, но не помогло и это. Юрист Финс на это предложение, сделанное ему одним из приближенных короля, твердо ответил:
- Люди, которых мы судили и осудили, - не воины, а шпионы и заговорщики. Ваши же пленники, взятые в Сиренстере, дрались с оружием в руках. Это большая разница. На предложенный вами обмен мы согласиться не можем, и я предупреждаю вас, что за каждого сиренстерского пленника мы повесим целый десяток ваших длинноволосых кавалеров. Прошу вас это запомнить.
Королевская партия знала, что Финс шутить не любит и привык свои слова подкреплять делом. Новых попыток спасти Иоменса и Баучера больше не предпринималось, и сиренстерские пленники не были казнены.
Но король действовал так вовсе не из сострадания и жалости, а просто по расчету. В руках парламентариев находились роялисты, настолько важные по своему происхождению, положению и состоянию, что король боялся подвергнуть риску их жизни. У этих роялистов были еще более сильные связи, чем у Иоменса и Баучера, так что можно было опасаться, как бы они не обратились против самого короля в случае, если бы из-за его упорства угроза Финса была приведена в исполнение. Зато королевский провост-маршал1 Смитс впоследствии отомстил сиренстерцам, находившимся в заключении в Оксфорде, тем, что лишил их жизни всякими лишениями и жестоким обращением.
До последней минуты своей жизни Иоменс и Баучер, эти "государственные мученики" - как называют их роялистские писатели - не переставали заявлять о своей невиновности, но им никто не верил. Реальность подтверждала, что они собирались пролить кровь своих ничего не подозревавших сограждан. Недаром же при аресте они оказались вооруженными вместе с остальными заговорщиками. Кроме того, судебным следствием было установлено, что они собирались впустить в Бристоль принца Руперта с его разбойничьей шайкой, а это значило бы обречь город на разграбление, мирных граждан - на убой, а женщин - на позор. Только по опубликовании следственных актов бристольцы могли понять ту страшную опасность, которой они подвергались в ночь 7-го марта и от которой они были спасены почти чудом.
Между тем госпожа Лаланд собирала вокруг себя и своей прелестной дочери не одних приверженцев короля, но и сторонников парламента. Разумеется, она охотно допускала в свой избранный круг только тех лиц из противоборствующей партии, кто своим происхождением и манерами не шел вразрез с этим кругом. Таких лиц среди парламентариев было еще довольно много, так как партия "чистых" патриотов лишь впоследствии приняла особую окраску.
Среди других приверженцев парламента в доме вдовы Лаланд появлялись и сэр Ричард Уольвейн, и его юный приятель Юстес Тревор. Одного из них даже встречали там особенно радушно по причинам, которые выяснятся потом. Появление этих лиц несколько смягчало горечь мистера Поуэля, очень страдавшего в той шумной суматохе, которая являлась главным условием существования его сестры.
Сэру Ричарду часто приходилось отлучаться из города в погоне за роялистами. В последнее время он имел много хлопот с отрядами принца Мориса, которые старались проникнуть в Соммерсетшир, чтобы присоединиться к отрядам Гертфорда. Сэр Ричард не давал покоя противнику и преследовал его, как тень. При каждой стычке он наносил ему чувствительные удары и сокрушал все его планы. После одной из блестящих экспедиций он вернулся в Бристоль в одни ворота, между тем как из других выступал Уоллер, который явился в этот город с целью принять под свои знамена лучшую часть тамошнего гарнизона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85