Поэтому он редко бывал богатым. Он не
был окружен свитой, варварской роскошью и великолепием, его не
сопровождали подобострастные и льстивые придворные, как это
бывает у восточных раджей или у еще более расточительных
коронованных властителей Запада. Наоборот, его одежда не
бросалась в глаза, часто она была даже хуже, чем облачение тех,
кто окружал его. Многие простые воины бывали гораздо более
пышно одеты, чем вождь.
Так же обстояло дело и с вождями отдельных племен. Они не
имели власти над жизнью и собственностью своих подданных, они
не могли налагать наказания. Это право принадлежало только суду
присяжных.
Я беру на себя смелость утверждать, что наказания у этих
людей находились в более справедливом соотношении с
преступлениями, чем те приговоры, которые выносятся высшими
судебными инстанциями цивилизованного мира.
Это была система чистейшей республиканской свободы, но без
одной идеи -- а именно, идеи всеобщего равенства. Почет и
авторитет приобретались исключительно заслугами. Собственность
не считалась общей, хотя труд частично и был таковым. Но эта
общность труда была основана на взаимном согласии. Семейные узы
считались самым священным и нерушимым из всего того, что
существует на земле.
Таковы были в действительности дикари, краснокожие дикари,
которых хотели лишить их прав, которых хотели изгнать из их
домов, с их родной земли, которых хотели сослать из их
прекрасной страны в дикую, бесплодную пустыню, которых хотели
затравить и уничтожить, как хищных зверей!
В буквальном смысле -- как хищных зверей, ибо за ними
гонялись и их преследовали со сворами охотничьих собак.
Глава XIX. ИНДЕЙСКИЙ ГЕРОЙ
По ряду причин договор, заключенный на берегах Оклавахи,
не мог считаться для семинолов обязательным. Во-первых, он не
был подписан большинством вождей: только шестнадцать старших и
младших вождей подписали его. Во всем же племени их было в пять
раз больше.
Во-вторых, это, собственно говоря, был вовсе не договор, а
условный контракт. Условность его заключалась в том, что от
семинолов будет послана делегация на земли, отведенные на
Западе (на Уайт Ривер), которая осмотрит эти земли и вернется с
отчетом к народу.
Самый характер такого условия показывает, что никакое
соглашение об уходе семинолов не могло считаться вступившим в
силу, пока не будут осмотрены земли.
Итак, обследование началось. Семь вождей в сопровождении
правительственного агента отправились на далекий Запад
осматривать земли.
Теперь обратите внимание на хитрость агента. Эти семь
вождей были избраны из числа тех, кто стоял за переселение
семинолов. Среди них были братья Оматла и Черная Глина. Правда,
там был еще и Хойтл-мэтти (Прыгун) из числа патриотов, но над
этим храбрым воином тяготело проклятие многих индейцев -- он
любил "огненную воду", и эту слабость его хорошо знал Фэгэн,
агент, который сопровождал их.
Эта уловка была обдумана и приведена в исполнение.
Выборных гостеприимно встретили и угостили в форте Гибсон, на
реке Арканзас. Хойтл-мэтти был навеселе. Договор о переселении
развернули перед семью вождями, и все они подписали его. Фокус
удался!
Но даже и это еще не означало, что договор, заключенный на
берегах Оклавахи, полностью вступил в силу. Делегация должна
была вернуться с отчетом и узнать волю народа. А для того чтобы
народ мог высказаться, надо было еще раз собрать вождей и
воинов. Конечно, это была пустая формальность, так как все
хорошо знали, что народ не одобряет этих семерых покладистых
вождей и не поддержит их. Народ вовсе и не думал переселяться.
Это было тем более ясно, что другие пункты условия
ежедневно нарушались. Например, статья о возврате беглых рабов,
которых вожди, подписавшие Оклавахский договор, обязались
выдавать их владельцам. Теперь семинолы перестали выдавать их
белым. Наоборот, негры находили самое надежное убежище среди
индейцев. Агент все это знал. Он созвал новый совет, хотя и
считал его лишь пустой формальностью. Может быть, ему удастся
убедить индейцев подписать договор; если же нет, то он намерен
был запугать их или принудить их к этому с помощью штыков. Так
он и заявил. Тем временем правительственные войска стягивались
со всех сторон к месту жительства агента -- форту Кинг(20), а
другие подкрепления ежедневно прибывали в бухту Тампа.
Правительство приняло меры, и решено было в случае
необходимости применить насилие.
Я знал настоящее положение вещей. Мои товарищи, кадеты
военного училища, прекрасно разбирались в делах индейцев. Эти
вопросы вызывали у всех живейший интерес, особенно у тех, кто
стремился скорее удрать из стен училища. "Война Черного
Ястреба"(21), только что закончившаяся на Западе, уже дала
возможность многим отличиться в сражениях, и жаждавшие подвигов
юноши обращали свои взоры на Флориду.
Однако мысль добыть себе славу в такой войне почти всем
казалась просто смешной. Уж слишком легко достанется победа в
этой войне: противник не заслуживает серьезного внимания,
утверждали они. Вряд ли горстка дикарей устоит против роты
солдат. Индейцы или будут уничтожены, или взяты в плен в первой
же стычке -- нет ни малейших шансов на то, чтобы они оказали
сколько-нибудь длительное сопротивление. К несчастью, на это
нет никаких шансов! Таково было убеждение моих товарищей по
училищу, и таково же в то время было общее мнение всей страны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133