Быть метисом(4) не считается позором, особенно
если потомок туземцев имеет приличное состояние. Многие тома,
написанные о благородстве и величии индейцев, менее
убедительны, чем тот простой факт, что мы не стыдимся признать
их своими предками. Сотни белых семейств утверждают, что они
происходят от виргинской принцессы. Если их притязания
справедливы, то прекрасная Покахонтас была бесценным кладом для
своего мужа.
Я думаю, что мой отец действительно был ее потомком. Во
всяком случае, он принадлежал к старой гордой колониальной
семье. В молодости он владел сотнями черных рабов, но
гостеприимство, граничащее с расточительностью, свело на нет
его богатое наследство. Он не мог примириться с таким
унизительным для него положением, собрал остатки своего
состояния и уехал на юг, чтобы начать там новую жизнь.
Я родился еще до этой перемены в жизни отца и моя родина
-- Виргиния, но впервые я помню себя на берегах прекрасной реки
Суони, во Флориде. Здесь протекало мое детство, здесь я узнал
первые радости юности, первый пламень юношеской любви. Мы
всегда отчетливо и на всю жизнь запоминаем места, где протекало
наше детство.
Я снова вижу перед собой красивый дубовый дом, выкрашенный
в белый цвет, с зелеными жалюзи на окнах. Его окружает широкая
веранда с крышей, которую поддерживают резные деревянные
колонны. Низкая балюстрада с легкими перилами отделяет дом от
лужайки с цветником. Направо от дома находится апельсиновая
роща, налево раскинулся огромный сад. За лужайкой простирается
зеленая поляна, покато спускающаяся почти к самой реке. В этом
месте река образует излучину, похожую на большое озеро, с
лесистыми берегами и маленькими островками, которые как бы
висят в воздухе. Кругом летает и плавает множество птиц. В
озере плещутся белые лебеди, а дальше расстилается лес, где
также порхают и щебечут самые разнообразные птицы.
На поляне растут большие пальмы с длинными остроконечными
листьями и маленькие пальметто с широкими веерообразными
листьями. Тут цветут магнолии и благоухающий анис, там --
радужная корона юкки. Все это местные растения. На поляне
возвышается еще один уроженец этих мест -- огромный дуб, с
горизонтальными ветками и плотными, как кожа, вечнозелеными
листьями, бросающими широкую тень на траву.
В тени я вижу прелестную девушку в легком летнем платье.
Из-под белой косынки, покрывающей ее голову, выбиваются длинные
локоны, сверкающие всеми оттенками золота. Это моя младшая, моя
единственная сестра Виргиния. Золотые волосы она получила в
наследство от матери, и по ним никак нельзя судить об ее
индейском происхождении. Она играет со своими любимцами -- с
ланью и маленьким пестрым олененком. Она кормит их мякотью
сладкого апельсина, и это им очень нравится. Около нее на
цепочке сидит еще одна ее любимица -- это черная белка с
глянцевитой шерсткой и подвижным хвостом. Ее резвые прыжки
пугают олененка, заставляя его удирать от белки и прижиматься к
матери или искать защиты у моей сестры.
Кругом звенят птичьи голоса. Слышен переливчатый посвист
золотистой иволги, гнездо которой находится в апельсиновой
роще, а на веранде в клетке ей вторит пересмешник. Веселым эхом
откликается он на песни алых кардиналов и голубых соек,
порхающих среди магнолий. Он передразнивает болтовню зеленых
попугаев, клюющих семена на высоких кипарисах, растущих на
берегу реки. Время от времени он повторяет резкие крики
испанских кроншнепов, сверкающих серебряными крыльями высоко в
небе, или свист ибисов, доносящийся с далеких островков на
озере. Лай собак, мяуканье кошек, крик мулов, ржанье лошадей,
даже человеческие голоса -- самые разнообразные звуки
воспроизводит этот несравненный певец.
Позади дома открывается совершенно иное зрелище -- может
быть, не столь привлекательное, но не менее оживленное. Здесь
кипит работа. К дому примыкает обширное пространство,
огороженное решеткой. В центре его возвышается огромный навес,
занимающий пол-акра земли. Его поддерживают крепкие деревянные
столбы. Под навесом виднеются громадные продолговатые чаны,
выдолбленные из кипарисовых стволов. Три чана, установленные
один над другим, сообщаются между собой посредством кранов. В
этих чанах размачивается драгоценное растение -- индиго, и из
него извлекается краска синего цвета.
Поодаль рядами стоят одинаковые маленькие домики. Это
хижины негров. Каждая из них как бы спрятана в роще из
апельсиновых деревьев. Спелые плоды и белые восковые цветы
наполняют воздух своим ароматом. Здесь, то возвышаясь над
крышами домиков, то склоняясь над ними, растут те же самые
величественные пальмы, которые украшают лужайку перед домом.
Внутри ограды находятся другие здания. Это постройки,
грубо сколоченные из неотесанных бревен, с дощатыми крышами. В
них находятся конюшни, зернохранилище и кухня. Последняя
сообщается с главным зданием открытой галереей, крыша которой
покрыта дранкой и опирается на столбы из ароматного кедра.
За оградой простираются широкие поля, окаймленные темным
поясом кипарисовых лесов, скрывающих горизонт. На этих полях и
растет индиго. Впрочем, здесь есть и другие культуры: маис,
сладкий картофель, рис и сахарный тростник. Но они
предназначены не для продажи, а для собственного употребления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133