Несомненно, в этой
пестрой толпе были и наши рабы, но они не подходили близко, а я
видел только лица тех, кто нагибался ко мне.
Менее чем в полчаса работа могильщиков была окончена. В
землю вбили специальные столбы для сожжения на костре, и нас
потащили к месту, где они были установлены.
Как только я сумел повернуться, я взглянул туда, где
раньше видел сестру и Виолу, но их уже не было. Их увели в
палатку или в кусты. Девушек пощадили -- им не придется увидеть
ужасное зрелище, хотя трудно было предполагать, что злодей
удалил их отсюда именно по этой причине.
Перед нами зияли две черные, глубокие ямы. Но это были не
могилы. А если это и могилы, то, очевидно, нас собирались
похоронить в вертикальном положении. Если необычайной и
странной была форма могил, то такой же была и цель, с которой
их вырыли. Вскоре все стало ясно.
Нас подвели к краю могилы, схватили за плечи и опустили в
землю. Ямы оказались нам как раз по горло. Негры быстро
забросали ямы землей и притоптали ее. Теперь на поверхности
оставались одни наши головы.
Положение было действительно нелепое. Мы сами могли бы
рассмеяться, если бы не знали, что находимся в своих могилах.
Толпа дьяволов с интересом наблюдала за нами, разражаясь
по временам взрывами дикого хохота.
Что же дальше? Пришел ли конец нашим пыткам и нас оставят
умирать здесь ужасной, медленной смертью? Голод и жажда вскоре
прикончат нас. Но, боже мой, сколько часов будут продолжаться
эти страдания? Сколько дней страшных мучений нам суждено еще
пережить, прежде чем последняя искра жизни угаснет в нас, --
дней ужаса и отчаяния? Но нет, врагам еще и этого было мало.
Такая смерть, какой мы ожидали, казалась еще слишком
легкой. Ненависть злодея, который придумал эти пытки, далеко не
иссякла -- у него были еще для нас в запасе иные, более
страшные мучения.
-- Отлично! -- кричал мулат, восторгаясь собственной
изобретательностью. -- Это лучше, чем привязывать их к дереву.
Великолепная мысль, а? Отсюда они не убегут, черт их побери!
Давайте сюда огня!
Огня! Значит, нас еще будут пытать огнем! Мы услышали
ужасное, леденящее душу слово. Нам суждено умереть в пламени!
Теперь наш ужас достиг крайних пределов. Что еще могло
быть страшнее, когда принесли вязанки хвороста и, как кольцом,
окружили ими наши головы, когда принесли факелы и подожгли
хворост, когда пламя стало разгораться все ярче и ярче и
нестерпимый жар охватил наши головы... Вскоре нашим черепам
суждено будет сгореть дотла и превратиться в головешки, как эти
разгоревшиеся ветки.
Нет, больше страдать мы уж были не в силах! Мера наших
мучений переполнилась, и мы жаждали смерти, которая должна была
положить конец нашим мукам. Эти муки усиливались от криков,
которые доносились с противоположной стороны лагеря. Даже в
этот страшный час мы узнали голоса Виргинии и Виолы.
Безжалостное чудовище велело привести их сюда, чтобы они были
свидетельницами нашей казни. Мы не видели их, но их дикие и
жалобные вопли говорили о том, что ужасная картина предстала
перед их глазами.
Все жарче и жарче разгорался огонь, все ближе и ближе
подбирались и уже лизали нас языки пламени. Волосы на моей
голове начали скручиваться и обгорать.
Все предметы поплыли у меня перед глазами, деревья
заколебались и зашатались, весь земной шар закружился с бешеной
скоростью.
От страшной боли мой череп, казалось, был готов лопнуть.
Мозг как бы ссыхался... Я был почти без сознания...
Глава XCIII. ДЕМОНЫ ИЛИ АНГЕЛЫ
Неужели я уже умер и терплю муки, уготованные мне в ином
мире? Неужели это дьяволы зловеще ухмыляются и лопочут вокруг
меня?
Но что это? Они вдруг рассыпались и отступили. Кто-то
подошел к нам и отдает им приказания. Неужели это Плутон?(81)
Нет, это женщина. Женщина -- здесь! Прозерпина?(82) Если это
женщина, она сжалится надо мной.
Напрасная надежда -- в аду нет милосердия! О, мой мозг!
Какой ужас!
Это две женщины, и взгляды их не враждебны. Это ангелы.
Быть может, ангелы милосердия? Да, это они. Вот один из них
подходит к огню и поспешно разбрасывает горящий хворост. Кто же
она, эта женщина?
Если бы я был жив, я назвал бы ее Хадж-Евой. Но теперь,
когда я уже умер, это, должно быть, ее дух.
Рядом с ней еще одна женщина -- моложе и красивее. Если
существуют ангелы, это самый прекрасный ангел на небесах.
Неужели это дух Маюми?
Как попала она в этот ужасный вертеп к дьяволам? Это не
место для нее. Она не совершила преступлений, за которые ее
могли бы сюда низвергнуть.
Где я? Не сон ли это? Только что я был весь в огне, теперь
пылает только мой мозг. Мое тело овеяла прохлада. Где я?
Кто ты, склонившаяся надо мной и дарующая мне прохладу?
Неужели это ты, Хадж-Ева, безумная королева? Чьи это нежные
пальцы касаются моих висков? О, какое блаженство приносит мне
их легкое прикосновение!.. Нагнись, чтобы я мог взглянуть в
твое лицо и поблагодарить тебя... Маюми! Маюми!
x x x
Я не умер. Я жив. И я спасен. Сама Хадж-Ева, а не дух ее,
лила на меня прохладную воду. Сама Маюми смотрела на меня
своими прелестными, блестящими глазами. Неудивительно, что я
принял этих женщин за ангелов.
-- Проклятие! -- раздался хриплый от бешенства голос. --
Уведите прочь этих женщин! Разожгите снова костер!..
Сумасшедшая королева, прочь отсюда! Ступай к своему племени.
Это мои пленники! Твой вождь не имеет права.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133