Известно, что клыки у моржа направлены сверху вниз. Этим своего рода крючком он зацепляется за борт лодки и повисает на нем всей своей огромной тяжестью. Лодка переворачивается, и люди падают в море.
Наш противник готовился к атаке. Он уже поднялся из воды и выпрямился, чтобы зацепить своими крюками борт нашей лодки, но мистер Рэнсом вонзил ему в горло широкое копье. Морж снова исчез. Мы были уверены, что на этот раз он ранен смертельно, зверь бился на туго натянутом канате. Но вот канат начал всплывать, и мы решили, что морж мертв. Однако вытащив канат, на конце его мы увидели лишь рукоятку с обломком копья, его железный наконечник был сорван, когда раненое животное металось в борьбе за жизнь. Самого моржа больше мы не видели.
Зато остальные звери были недалеко. Они высунули морды из воды и грозно рычали. Мы выместили на них свою досаду и загарпунили огромную самку. Кстати сказать, моряки называют самку моржа «коровой». Это неточно. Раз самца они называют обычно «конем», то самка должна быть «кобылицей».
Остальные шлюпки тоже участвовали в охоте и были удачливы не болеее нас.
Я должен отметить здесь один драматический эпизод, который произвел на меня и на других глубокое впечатление. Когда мы уже готовились взять самку на буксир, вдруг совсем неожиданно появился совсем маленький моржонок, еще сосунок. Он плавал вокруг тела своей матери, испуская жалобные крики, словно блеял ягненок у трупа овцы. Все присутствовавшие при этой сцене были суровыми и закаленными моряками, но не один из них должен был сделать усилие над собой, чтобы не прослезиться. Во всяком случае, среди нас не нашлось никого, кому пришла бы в голову мысль убить этого младенца.
Пока тело его матери оставалось на поверхности воды и мы тащили его на канате к судну, детеныш следовал не отставая, время от времени испуская горестные вопли, как покинутый ребенок. Когда мы начали медленно втаскивать тело моржихи на борт «Летучего облака», он инстинктивно пытался уцепиться за него. Убийцы его матери, столпившись в узком проходе судна, смортрели на него, и на лицах их отражалось страдание. Некоторое время матросы оставались молчаливы и недвижимы, как возле гроба, который сейчас будет опущен в могилу. Трудно поверить, но я утверждаю, что видел, как некоторые из моих товарищей плакали. Один бессердечный негодяй – таких среди нас тоже было немало – позволил себе крикнуть:
– Убейте его и тащите на борт!
Этот жестокий крик произвел впечатление разорвавшейся бомбы. И все-таки бедного моржонка прищлось убить. Так приказал капитан. Приказ был отдан не из жестокости, а из сострадания. Лишенный матери, бедный сирота непременно погиб бы смертью более медленной и мучительной.
Уже несколько недель мы плавали в полярном бассейне без всякой удачи, все наши поиски были тщетны. Мы были сильно разочарованы, да и сам капитан Дринкуотер, казалось, был озадачен. Мы пришли сюда в убеждении, что здесь масса круглоголовых китов, но за все время встретили всего двух или трех. Возможно, их слишком много истребили в предшествующий сезон. О полярном бассейне говорили уже много лет, и туда ходили китоловные суда из всех стран света. В этом году наплыв охотников был так велик, что ни один кит не мог показаться на поверхности без того, чтобы за ним сейчас же не пустилось бы в погоню ближайшее судно. Преследуемые во всех уголках полярного бассейна, киты стали трусливы и осторожны.
Мы уже приходили в отчаяние. Возвращаться без груза или с половиной его было позорно: китолов готов на все, чтобы избежать этого.
Уже несколько дней мы плавали в окрестностях Северовосточного мыса, и Рэнсом, этот, как я уже говорил, молодой честолюбец, обратился к капитану со следующим вопросом:
– Не считаете ли вы, капитан, что мы могли бы пройтись на шлюпках вдоль берега и поискать удачи?
– Почему бы и нет, – задумчиво произнес капитан, бросая внимательный взгляд на берег. – Но разве вы видите возможность приблизиться к земле? Среди этих льдов нет никакого прохода...
Льды, о которых он говорил, простирались насколько хватало глаз. Они тянулись параллельно берегу, а между ними и землей была чистая вода. Этот ледяной пояс, называемый «ожерельем», состоял из небольших льдин, и такое судно, как «Летучее облако»,могло рискнуть пробраться через него. Но капитан Дринкуотер решился бы на это, только если бы знал наверняка, что по ту сторону есть киты, а в этом он не был уверен. Подзорная труба переходила из рук в руки, и никто не замечал на поверхности ни одного фонтана. Общее мнение было таково, что пытаться преодолеть «ожерелье» значит просто терять время. Только один мистер Рэнсом придерживался противоположного мнения.
– Между льдом и сушей, с упорством настаивал он, – прекрасная водная поверхность, и море там настолько глубоко, что я полагаю, самые крупные киты чувствуют там себя совершенно свободно. Тем более, что я заметил во льдах несколько разрывов. В такую погоду, как сегодня, шлюпка свободно, без малейшей опасности, пройдет через них.
И действительно, на море царила такая тишина, что едва можно было заметить легкую зыбь.
– Отлично, – весело сказал капитан. – Вперед! Если вы рассчитываете найти там кита, ищите его. Отчего не попытать счастья?
Итак, три шлюпки были спущены в море под командованием трех офицеров. Капитан остался на борту.
Мы легко прошли через льды. Но если бы поднялся сильный ветер или посвежел бриз, этот переход был бы тяжел и опасен. Когда льдина оказывалась слишком близко, достаточно было удара багром, чтобы оттолкнуть ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43