- Привет, - ответила она и жеманно повела плечами. Я
присел возле нее на стул.
- Как вас зовут?
- Рут.
- Вы не артистка?
- Вот еще. К чему мне это? - пренебрежительно ответила
она и, закинув ногу за ногу, стала покачиваться из стороны в
сторону.
- Я свободная от всяких дел и прихотей, - гордо сказала
она.
- Я люблю тишину и уединение.
- И себя, - добавил я за нее. Она с удивлением вскинула
на меня свои нежно голубые глаза.
- Я достаточно знаю себе цену, - гордо вскинув голову,
ответила она.
- А не слишком ли дорого вы себя оценили: - спросил я,
не в силах сдержать улыбку. Она презрительно глянула на меня
и ничего не ответила.
- Не хотите со мной разговаривать?
- Не хочу говорить на эту тему.
- Давайте поговорим о чем-нибудь другом. Ну, например, о
вашей жизни. Расскажите о себе.
- Мне нечего рассказывать, я вся тут. Такой меня и соз
дали.
- А кто создал?
- Люди.
- Все?
- Зачем все. Один, конечно. Художник.
- А вы ничего в жизни не видели и не слышали?
- Что за вопрос, - возмутилась она, поднимаясь с дивана,
- вы неприятны мне.
- Извините за назойливость. Еще один вопрос.
- Ну.
- Вы уйдете или останетесь?
Она недоуменно глянула на меня.
- А почему я должна уходить?
- Хотя бы потому, что это моя квартира, а вы тоже непри
ятны мне. Не мне же уходить. Она закусила губу и тень смуще
ния пробежала по ее лицу.
- Я вам не нравлюсь? - испуганно спросила она, заглянув
мне в глаза. Мне не хотелось отвечать ей и обижать ее, но я
решил дать самодовольной девочке урок.
- Вы мне совсем не нравитесь, - твердо сказал я и отвер
нулся от нее, затем пошел стелить себе постель.
- А как же... - растерянно произнесла она, - ведь все
говорили, все восторгались мной. Как же... Вы врете, - вдруг
зло сказала она. Ее лицо снова приняло надменное выражение,
и она ехидно улыбнулась.
- Зачем я буду врать? - спокойно ответил я, продолжая
стелить постель, - возможно все другие врали, а вы верили
им. А теперь, когда вам сказали правду, вы обвинили человека
во лжи. Это не делает вам чести.
- Они врали? - удивленно прошептала она. - все врали...
Но разве я не красива? - она подбежала к зеркалу.
- У меня красивые ноги и стройная талия. У меня ровный
нос и красивые губы, у меня высокая грудь и широкие бедра.
Чем же я не красива? - уже спокойно и даже с усмешкой недо
верия ко мне закончила она.
- Чем? А тем, - ответил я, что ваша красота банальна и
буднична, что в вас нет ничего, что могло бы привлечь взор и
внимание мужчины, отличающее вас от тысяч других красавиц.
Тем, что ваша талия не так уж совершенна, как вам кажется и
ее изуродовала не одна складка жира.
- Нет у меня жира! - со слезами воскликнула она, - где
жир, где? Покажите! Мне с трудом удалось отыскать что-то по
хожее на складку, чтобы подтвердить свои слова.
- И ноги не шедевр. Они толсты и нерельефны. И грудь,
которой вы так гордитесь, не что иное, как два безобразных
выступа, - разошелся я, - нос ваш расплющен, как у китайца,
глаза водянистые и ресницы редки, как высыпавшаяся щетка...
- Замолчите... - Взвизгнула рут, бросаясь на диван. Ее
плечи вздрагивали от безудержных рыданий. Я не стал ее успо
каивать и лег на кровать. Девушка долго еще всхлипывала, на
конец, успокоившись, спросила: - а что же мне теперь делать?
- Ничего.
- Но меня же не будут любить мужчины. Я же женщина.
- Это ни о чем не говорит. Вы не единственная. Она опять
захныкала. Я притворился спящим.
- Ну и пусть не любят, - сказала она и опять подошла к
зеркалу.
- Нос, как у китайца, - прошептала она, - ноги толсты,
грудь жирна. Она бросилась ко мне и, встав перед кроватью на
колени, зашептала, жарко дыша мне в лицо:
- Миленький, ну что же мне теперь делать? Я хочу, чтобы
меня любили, и чтобы ты меня полюбил. Я посмотрел на ее зап
лаканную мордашку из-под ресниц. Вся спесь с нее слетела.
Она выглядела жалкой и униженной.
- Лезь ко мне в кровать, - строго сказал я.
- Как, прямо одетая?
- Разденься.
Она торопливо скинула с себя свитер, сбросила трусы. Я
едва мог скрыть восторженный трепет, охвативший меня при ви
де ее голого тела. Она, безусловно, была великолепна. И ее
пышные большие груди с розовато-коричневыми сосками могли
свести с ума кого угодно. Она юркнула ко мне под одеяло и,
преданно глядя мне в глаза, прижалась всем телом к моему бо
ку.
- Можно я тебя поцелую? - спросила она. Я кивнул голо
вой. Рут с величайшим искусством и страстью прильнула к моим
губам. Я обнял ее, чувствуя, как упруго сжались подо мной
сдавленные груди. Я уже без всяких разговоров и отступлений
принялся ее ласкать, ощупывая бархатную нежную кожу ее живо
та и ляжек. Рут таяла в сладостной истоме, безропотно отдав
шись моим рукам. Встретив такую искренность, я возгорелся
желанием получить от нее что-нибудь необыкновенное, поэтому,
выскочив из-под одеяла, сунул свой член к ее лицу. Она недо
уменно посмотрела на меня, не понимая, чего я хочу.
- Возьми его себе в рот. Она смущенно улыбнулась.
- Возьми, не бойся. Она осторожно, двумя пальчиками взя
ла мой член, приоткрыла свои губки, приложила его к ним.
Сначала робко, а потом все более непринужденно она сосала
его, причмокивая и вздыхая. Я склонился немного назад и дос
тал рукой до ее промежности. Раскрыв пальцами губы ее поло
вой щели, я сунул туда ребро ладони и стал медленно и нежно
тереть ее горячую влажную похоть, чувствуя конвульсивные
содрогания ее сильного красивого тела. Но вот сладость стала
нестерпимой, сознание затуманилось похотью. Двигая своим
членом в ее губах, как во влагалище, я чувствовал упругое
сопротивление языка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38