Теперь у него только в голове еще оставалось ощущение твердости — тело уже давно было невесомым и в то же время набухшим всей тяжестью земли. Оно больше не слушалось его.
Он медленно подался вперед и ткнул пальцами в глаза Вебера. Они не реагировали. Вебер был мертв. 509-й попытался выпрямиться и сесть, но теперь у него не хватало сил даже на это. От напряжения случилось то, чего он опасался: откуда-то из глубины, словно из самой земли, вдруг поднялось и тяжело выплеснулось наружу что-то теплое. Кровь пошла легко и безболезненно. Она хлынула прямо на голову Вебера. Казалось, она шла не только изо рта, но изо всего тела — назад, в землю, из которой она била мягким, упругим ключом. 509-й не старался сдержать ее. Руки его стали ватными. В тумане он вдруг увидел огромную фигуру Агасфера на фоне барака. «Значит, он все-таки не…» — успел он подумать; потом земля, на которую он опирался, превратился в зыбкую трясину, и он быстро пошел ко дну.
Они нашли его лишь час спустя. Они хватились его сразу же, как только улеглось первое волнение, и начали поиски. Наконец, Бухеру пришло в голову еще раз посмотреть у самого барака, и вскоре он обнаружил его за кучей трупов.
Подошли Левинский и Вернер.
— 509-й мертв, — сообщил им Бухер. — Застрелен. И Вебер тоже. Они лежат вместе вон там.
— Застрелен? Он что, был на улице?
— Да. Он как раз был снаружи.
— А пистолет у него был с собой?
— Да.
— И Вебер тоже мертв? Значит, это он застрелил Вебера, — решил Левинский.
Они приподняли 509-го и бережно положили его на землю. Потом перевернули на спину Вебера.
— Да, — сказал Вернер, — похоже на то. Две пулевые раны на спине.
Он посмотрел по сторонам и заметил револьвер.
— Вот он. — Он поднял его. — Пустой. Он стрелял из него.
— Надо унести его отсюда, — сказал Бухер.
— Куда? Кругом полно мертвых. Около семидесяти человек сгорело. Больше сотни раненых. Пусть пока полежит здесь, потом видно будет. — Вернер посмотрел на Бухера отсутствующим взглядом. — Ты что-нибудь понимаешь в автомобилях?
— Нет.
— Нам нужно… — Вернер оборвал сам себя. — Хотя что я болтаю! Вы же из Малого лагеря. Нам еще нужно найти людей для грузовиков. Пошли, Левинский!
— Сейчас. Чертовски жаль этого малого.
— Да…
Они отправились в сторону Большого лагеря. Левинский через несколько шагов остановился и еще раз посмотрел назад. Потом поспешил за Вернером. Бухер остался один. Утро было серым. Остатки барака все еще догорали. «Семьдесят человек сгорело… — думал Бухер. — Если бы не 509-й, их было бы больше».
Он долго стоял рядом с лежавшим на земле 509-м. Тепло от барака овевало его, словно искусственное лето. Но он не чувствовал этого тепла. 509-й мертв. Ему казалось, будто погибло не семьдесят, а несколько сотен человек.
Старосты быстро приняли на себя руководство лагерем. В обед уже работала кухня. Заключенные, вооружившись, охраняли ворота, на тот случай, если эсэсовцам придет в голову вернуться. Был образован и начал работу комитет из представителей всех блоков и сформирована команда, которая должна была как можно скорее обеспечить реквизицию продуктов в окрестных деревнях.
— Я вас сменю, — раздался чей-то голос.
Бергер поднял голову. Он так устал, что смысл слов уже не доходил до его сознания.
— Укол, — произнес он и вытянул вперед руку. — Иначе я свалюсь. Я уже ничего не вижу.
— Я немного поспал, — откликнулся тот же голос. — И теперь могу вас сменить.
— У нас кончаются анестезирующие средства. Они нам просто необходимы. Из города еще не вернулись? Мы посылали людей в госпитали.
Профессор Свобода из Брюнна, заключенный из чешского барака, наконец, понял, что происходит: перед ним был смертельно уставший автомат, который по инерции продолжал работать.
— Вам необходимо поспать, — повторил он громче.
Бергер замигал своими воспаленными глазами.
— Да-да, — пробормотал он и вновь склонился над чьим-то обгоревшим телом.
Свобода взял его за руку.
— Спать! Я вас подменю! Вам нужно спать!
— Спать?
— Да, спать.
— Хорошо, хорошо. Барак… — Бергер на какое-то мгновение пришел в себя. — Сгорел барак.
— Идите на вещевой склад. Там для нас поставили несколько коек. Идите туда и поспите. Я разбужу вас через пару часов.
— Часов? Да если я только лягу, меня уже будет не разбудить. Мне надо еще… мой барак… я должен их…
— Уходите же, наконец! — потерял терпение Свобода. — Вы уже и так много сделали.
Он подозвал одного из помощников.
— Отведите его на вещевой склад. Там для врачей поставили несколько коек. — Он взял Бергера за руку и повернул его к двери.
— 509-й… — произнес Бергер в полусне.
— Да, да, хорошо, — ответил Свобода, который ничего не понял. — Конечно. 509-й. Все в порядке.
Помощник снял с него халат и вывел его из комнаты. Бергер не сопротивлялся. Свежий воздух обрушился на него, как тяжелый водопад. Он зашатался и остановился. Водопад продолжал реветь у него в ушах.
— Боже мой, я же оперировал, — пробормотал он и уставился на помощника.
— Конечно, — ответил тот. — А что же ты еще мог делать?
— Я оперировал, — повторил Бергер.
— Ну конечно! Сначала ты делал перевязки и смазывал маслом или чем-то там еще, а потом вдруг взялся за нож и пошел орудовать. За это время тебе сделали два укола и влили четыре чашки какао. Ты им здорово пригодился — с такой оравой им без тебя было бы не управиться!
— Какао?
— Да. Для себя эти друзья ничего не жалели. Чего у них только не было — какао, масло и бог знает что еще!
— Оперировал. В самом деле оперировал… — прошептал Бергер.
— Да еще как! Я бы никогда не поверил, если бы не увидел этого своими глазами. При твоем-то весе!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124