Тут бы ему и вернуться. Но болото вовсе не выглядело опасным.
Приветливые кочки и ягоды, усыпавшие его поверхность, вселяли уверенность,
что пробраться через болото не так уж трудно. К тому же Иллари слишком
хорошо помнил карту: путь через болото на два дня короче, чем в обход.
Иллари нашел себе подходящую палку для ощупывания дороги и, небрежно
помахивая походной сумкой двинулся через болото.
К несчастью, Иллари не знал, как именно следует проверять дорогу, и
какую палку надо для этого выбирать. Палка была слишком короткой, и
налегал на нее Иллари слишком сильно. Вскоре он поскользнулся, потерял
равновесие, взмахнул левой рукой, держащей сумку, а правой оперся о палку.
Сумка, вертясь и кувыркаясь, взлетела в воздух, описала дугу и
приземлилась на кочку, а Иллари всей тяжестью своего тела ухнул в трясину.
Он инстинктивно попытался сделать хоть что-нибудь - и незамедлительно
оказался по пояс в болоте.
Зеленовато-коричневая жижа призывно воняла. Иллари погружался все
глубже и глубже. До ближайшей кочки достаточно далеко, чтобы сделать
бессмысленной любую борьбу за жизнь. Если это вообще кочка, на которую
можно выползти, а не островок плавучей травы среди всесветной хляби.
Иллари все же еще раз попытался как-то выбраться - и зря. Засосало глубже
и быстрее. Болотная мерзость живо добралась до плеч. Когда мокрый липкий
холод противно коснулся подбородка, Иллари закричал. До сих пор он не
издал ни звука: бессмысленно звать на помощь, если никого. На
десять-пятнадцать лиг вокруг ни одной живой души. Вот разве чудо какое
могло привести сюда императорскую погоню... но эти скорее утопят
окончательно, чем вытащат. Звать на помощь некого. Иллари никого и не
звал. Кричал он не для того, чтоб его услышали, и не от страха: он был
слишком потрясен непоправимостью случившегося и неотвратимостью смерти,
чтобы толково испугаться. Он сам не мог бы объяснить, зачем он заорал.
Просто... так принято, вот и все. Умереть мучительно бессмысленной
смертью, не исполнив своего долга, и даже не издать при этом предсмертного
вопля, показалось Иллари неприличным. Орать надо. И надо сейчас, пока еще
можно раскрыть рот, пока его не забило тухлой дрянью. Иллари раскрыл рот и
весьма неуверенно заорал. Прозвучало на редкость глупо. Иллари вздохнул и
закрыл глаза. Через несколько минут, когда жижа уже почти касалась губ,
его что-то стукнуло по носу. Иллари вновь вздохнул и открыл глаза.
Чувствительный удар по носу ему нанесла веревка. За другой конец
веревки держался джет. Глаза Иллари полезли из орбит куда быстрее, чем сам
он - из болота. Вытянуть его наружу джет, ясное дело, не мог, но зато
стоял, как вкопанный, покуда Иллари натужно лез из болота. В конце концов
жижа отпустила его, сладострастно всхлюпнув напоследок. Иллари
незамедлительно схватил джета за ухо.
- Ну, теперь, паршивец, мы точно поговорим! - живо сообщил он, пуская
зеленые пузыри.
- Поговорим, - спокойно согласился джет. - Как только на твердую
землю выберемся, так и поговорим. Теперь можно.
Он небрежно дернул головой, и Иллари чуть не упал: его мокрые
перемазанные пальцы не удержали джетово ухо.
- Ты лучше за веревку держись, господин, - посоветовал джет.
Иллари послушно взялся за веревку.
- За мной, - скомандовал джет, поворачиваясь спиной к Иллари, - след
в след.
Иллари послушно плелся за джетом, как песик на веревочке. Джет то и
дело откидывал длинные волосы, и взору Иллари представало ухо. Ухо было
розовенькое и чистенькое, с зеленовато-бурым пятном от болотной жижи там,
где его схватил Иллари.

Выбравшись на твердую землю, джет разыскал ручеек. Иллари стыдливо
опустил глаза: ручеек был тот самый, возле которого Иллари давеча ошибся
дорогой и полез в болото. Сырой хворост, собранный Иллари, но так и не
разожженный, громоздился по-прежнему, напоминая Иллари о позорной неудаче
с костром. Иллари поморщился: за это время хворост отсырел еще сильнее. А
больше всего на свете Иллари сейчас хотелось быть сухим и чистым. Даже
больше, чем есть: желудок может и подождать, пока в нем переварится
болотная гнусь. Даже, пожалуй, больше, чем добраться до Вейдо: мысль о
необходимости дойти туда была слишком привычной. Даже больше, чем
допросить, наконец, паршивца джета.
Паршивец джет меж тем подошел к груде хвороста и склонился над ней.
Иллари показалось, что джет произнес что-то вполголоса, но сам он так
громко стучал зубами, что не мог бы утверждать этого с уверенностью. Зато
он мог бы поручиться, что огнива или какого иного зажигательного
инструмента джет не вынимал. Но огонь полыхнул мгновенно - ну вот только
что его не было, и разом выметнул вверх жаркий рыжий столб.
Джет ловко совлек с обалдевшего Иллари перепачканную одежду, достал
из спасенной сумки сухие чистые штаны, спихнул Иллари в ручей, быстро
вытащил, еще быстрее растер какой-то приятно пахнущей мазью, укутал своим
плащом и впихал ноги и задницу своего господина в штаны. Замороченный
Иллари не сопротивлялся. Проделав вышеозначенные процедуры с быстротой
молнии, джет огляделся, зашагал к болоту, почти сразу же вернулся с
какими-то клубнями, разделил костер, чтоб добыть углей, сунул в них
клубни, присыпал золой и натаскал лапника, на котором и расположился возле
костра.
- Вот теперь можно и поговорить, - напряженным голосом сообщил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50