– А никак, – вздохнул Кен. Джой осеклась.
– Я им сразу говорю, что я ниндзя. А дальше все как всегда. Экзотика, понимаешь. Порядочная женщина должна меня обходить, как зачумленного. Именно поэтому мне и вешаются на шею. Запах крови притягивает.
– Это порядочных, – настаивала Джой. – А умных?
– А умных – ядовитый язык. Им все кажется, что ниндзя в двух слов связать не умеет. Экзотика.
– Ну до чего же притягательный, – яростно фыркнула Джой. – А что, по-твоему, может притянуть к тебе меня?
– Я, – кратко ответил Кен.
– Что-о?
– Не что, а кто. Я. Весь, целиком. Разве нет?
– Разве да, – угрюмо ответила Джой и отвернулась. Кен ласково потрепал ее за ухо.
– И еще одна мелочь.
– Какая? – нехотя спросила Джой.
– Утром скажу, – пообещал Кен и растянулся рядом.
Утром бледная, усталая Джой взирала на свеженького, ничуть не утомленного Кена с искренней завистью.
– Ты что, железный? – не выдержала она.
– Нет. Просто привычный. И уж такая ночь не тяжелей моей работы. Поспи. День у нас тяжелый.
– Объяснишь – посплю.
– Что именно? – не понял Кен. – А. вот ты о чем. Въедливый вы народ. Хранители. Ничего не забудете.
– Ты не увиливай. Так что за мелочь еще меня привлекает?
– Ты, – Кен уклонился от оплеухи и засмеялся, – что, не любишь правду? Я тебе понравился, верно ведь? Сразу. Я ведь очень даже ничего себе.
– Не задирай нос, потолок проломит.
– Ничего, он у меня крепкий.
– Потолок?
– Нос. Я тебе понравился, и это тебе не понравилось. Хоть ты и дала слово, а сама старалась, чтобы ни-ни. – Глаза Кена смеялись. – Верно? Ну так старалась не полюбить. Только о том и думала. Я ж у тебя из мыслей не выходил. Ни наяву, ни во сне. Верно?
– Верно, – вздохнула Джой. – Похоже, ты на это и рассчитывал.
– Конечно. Стал бы я иначе ждать так долго, радость моя? Спи.
– Уже сплю, – отрезала Джой, утыкаясь щекой в его плечо.
Проснувшись, Джой смирилась с тем, что слово свое исполнила, и поговорить жаждала о другом.
– А почему разговор этот такой важный? – спросила она, натягивая штаны.
– А ты не поняла? – Кен так яростно расчесывал свою шевелюру, что из нее искры летели. – К нам в руки само пришло решение.
– Упыри? – поняла Джой.
– Именно. Осторожней, стол перевернешь.
– Не переверну. И чем они могут нам помочь?
– Не здесь, – поморщился Кен. – Вот придем на позицию, там и обсудим.
– Можно? – Джой робко взглянула на расставленное на столе изобилие.
– Нужно. Это все тебе. Я уже поел.
– Мммм, какая прелесть! – провещала Джой с набитым ртом. – Я гляжу, ваша работа неплохо оплачивается.
– Когда как. Пей, пока горячее. – Кен натянул фуфайку, и только поверх нее свою роскошную безрукавку с проймами до пояса. – И оденься потеплее. Кто его знает, сколько нам сидеть придется. Вообще-то Хасси – мальчик с понятием, может, до ночи и управится.
– Да что это все значит? – Джой, обжигаясь, прихлебывала дымящееся питье.
– Малое отречение. Экзамен на ниндзя.
– А при чем тут отречение?
Кен непроизвольно коснулся талисмана.
– Все при том же. На старте служка сдает талисман и становится отреченным. Потом ему дают часа три форы. Потом начинается охота.
– На кого?
– Да на отреченного. И делают с ним что хотят, если, конечно, поймают. Убить можно, пытать можно. Отреченный – не человек. Если он пройдет всю трассу и добудет талисман, то станет полноправным ниндзя.
– А если нет? – ужаснулась Джой, сделала большой глоток и зашипела.
– Всяко бывает, – пожал плечами Кен. – Можно, конечно, попросить пощады. Но тогда второго экзамена не будет. Век тогда в служках ходить.
– Садисты. – На глаза Джой навернулись слезы, то ли от сожаления к бедным ниндзя, то ли от боли в обожженном языке.
– Работа такая. Иначе нельзя. На экзамене пожалеешь – в жизни не пожалеют. Знаешь, что в кланах делают с провалившимися ниндзя? Даже у меня, флейтиста, воображения не хватит такое придумать. Мы работаем смертью. Быстрой или медленной, по желанию заказчика. Уж если смерть поймают, щадить не будут. И я Хасси не пощажу.
– А если он тебя обойдет? – риторически спросила Джой.
– Едва ли. Меня еще никто не обходил. Не бойся, не убью и не покалечу. Но обработаю на совесть. Татуировку потом сможет сделать элемента на три точно.
– Так ты свою на малом отречении заработал? – поинтересовалась Джой.
– Нет, что ты. Обижаешь. Я трассу прошел чисто, без единой поимки. Пытали меня уже потом. На большом отречении.
– Судя по твоему лицу, если я продолжу спрашивать, услышу то, что мне не понравится.
– Скорей всего. По-настоящему страшно было только один раз, остальное не в счет. Узнать ты все равно о нем узнаешь, но лучше не сейчас.
– А когда?
– Вот родишь мне парочку Хранителей, тогда и поговорим, – пообещал Кен.
Джой от изумления так дернулась, что выплеснула полчашки в постель.
– Худо мое дело, – вздохнул Кен. – Выходит, я для тебя пустая прихоть. А я-то, несчастный, надеялся…
– Прекрати. Клоун. Артист. Ты это серьезно?
– Куда уж серьезней? У нас с тобой должны получиться красивые дети. Но что поделаешь, раз ты не хочешь…
– Будет тебе парочка Хранителей, – медленно, с угрозой произнесла Джой. – Ох будет. Выводок тебе будет.
– Нашла чем пугать. Зато будешь при деле, на других смотреть будет некогда. И первые лет пятнадцать я буду спокоен. Да, ты права. Двоих мало. Надо не меньше полудюжины.
– Тремя обойдешься. Остальных сам рожай, если так надо.
– Поживем – увидим, – философски заметил Кен. После этой беспримерной застольной беседы Джой проследовала за Кеном на площадь.
– Наконец-то, – буркнул Лэй, увидев их. – Тори уже заждался.
Массивный Тори демонстративно подрагивал мускулами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27