Потому что я не знаю, сколько раз Кеану говорил Лиаху то, чего не успел сказать сейчас, но вот сами эти слова – “сколько раз я тебе говорил” – произносились каждый день, а то и чаще. Да нет, наверняка чаще.
Когда Лиах выпустил Кеану из своих объятий, руки его дрожали, а лицо было мокро от слез. И только теперь, глядя на залитое слезами лицо Морского Короля, я тоже наконец-то понял, что Кеану и в самом деле жив. Не умом понял, а по-настоящему.
Видимо, Кеану это ощутил. Он взглянул на меня в упор и слегка улыбнулся, растерянно и вместе с тем дерзко – как улыбался иной раз Тхиа перед тем, как окатить меня особо язвительной сентенцией.
– Только не вздумай по братски огреть меня промеж лопаток, – предупредил он. – Больно все-таки, хоть и зажило.
И от этих его слов невероятная, невозможная, наскоро позабытая нами действительность вновь обрушилась на нас.
– Значит, я все же убил тебя, – потрясенно вымолвил я.
– Не совсем, – уточнил Кеану.
И тут мы заговорили все трое разом, путаясь в обрывках мыслей, желая все узнать и обо всем поведать одновременно, смешались, замолкли, как по команде, вновь заговорили все вместе – и так до тех пор, пока сквозь мешанину наших излияний не пробилось имя. Фаннах .
По странной какой-то случайности Лиах и Кеану произнесли это имя одновременно. Одновременно же и замолчали. Разом. Почти на полуслове. Будто властная незримая ладонь с размаху запечатала рот.
И все поменялось. Опять все поменялось. Будто проснулись Морские Короли. А от какого сна пробудились – не мне знать. У Лиаха глаза сделались осмысленно злыми, у Кеану – рассеянно любопытствующими.
– Фаннах? – переспросил я, пробуя на вкус незнакомое имя. – Это кто таков будет?
– Это, чтоб ты знал, – криво усмехнулся Лиах, – тот самый маг, которому я приказал тебя околдовать, похитить и ко мне доставить.
Кеану тихо фыркнул. Он не знал, что случилось между нами – не мог знать! – так ведь когда Боги ум раздавали, Кеану наверняка заявился одним из первых. А может, и первым. Он ведь из тех, кто всюду поспеть должен. Очень уж ему по молодости лет неймется. Нет, Кеану не составило труда догадаться, какая пакостная и стыдная тайна кроется за этими словами.
– Полагаю, ему недолго пришлось уговаривать тебя отдать такой приказ, – без тени сомнения заключил Кеану. – Фаннах – погань редкостная… но маг никак не из последних.
– Правильно полагаешь, – Лиах попытался зло скривиться, но гримаса вышла скорей досадливой. А потом он, к величайшему моему изумлению, полуотвернулся и слегка покраснел. Так он еще и краснеть умеет? Вот бы никогда не подумал.
– А ты-то его откуда знаешь? – обратился я к Кеану. – Чем этот ваш Фаннах еще знаменит?
Кеану задумчиво прищурился и ответил не сразу.
– Ну, если не считать того, что мы сейчас пользуемся его гостеприимством, – сообщил Кеану, небрежным жестом обводя камеру, – именно он меня на нож и толкнул.
Воспоминание вновь обдало мои руки кровью, но я постарался не вздрогнуть.
– Не меня ты хоронил, – тихо произнес Кеану, глядя Лиаху прямо в лицо. – Бедолагу какого-то с моим лицом. И не диво, что Фаннах вокруг тебя вертелся. Стоило бы тебе промедлить с похоронами, и лицо у парня сделалось бы свое. Такие заклинания дольше двух дней не держатся. От силы – три, и то если мастер опытный.
Теперь уже Лиах изо всех сил старался не вздрагивать. Кеану – ах ты, сопляк! Да, тебе скверно, тебе досталось не приведи Боги как, тебя здесь не сладостями кормили, тебе очень плохо – и тебе очень хочется излить, избыть, забыть свой ужас, свою боль, и ты вправе… но если ты и дальше будешь эдак вот резвиться, я тебе такого леща отвешу – враз плавники отрастут.
– Скажи лучше, как ты жив-то остался, – посоветовал я, чтобы отвлечь Лиаха: картина похорон стояла у него перед глазами настолько явственно, что я почти видел ее. – Я ведь тебя очень основательно убил.
– Заколдованным ножом? – вздохнул Кеану. – Ранил – да, всерьез. И крови из меня столько вытекло – я и знать не знал, что в человеке столько крови. А вот убить – это нет. Рана очень быстро затягиваться стала. Сама.
Ох, я дурак. Ох, и дурак же. И ведь не понял я тогда… а ведь крови и правда было много, слишком много – как же я не понял, что столько может нахлестать только из живого!
– У Фаннаха на меня свой расчет был, – пояснил Кеану. – Насколько я понял, заложник ему нужен был. На тот случай, если у него что не заладится.
– Прав он был, – одними губами, почти без голоса выдохнул Лиах. – Не заладится. Вот прямо сейчас и не заладится. Пусть он только нас навестит…
– Не навестит, – пообещал Кеану. – Его сейчас дома нет. Иначе мы бы тут разговоры не разговаривали. Он бы мигом здешние безобразия учуял. Вроде вот как я его отсутствие чую.
Зарешеченный квадрат света сделался узким и стройным, а потом и вовсе погас: одна из стен наползла-таки на факел. И в камере стало как-то удивительно тихо и… да, уютно. Золотистый огонек, рожденный пальцами Кеану – теплый такой свет, словно свечу кто затеплил. И мы втроем сидим в круге света и переговариваемся – негромко так, по домашнему… а, проваль – все-таки я умом тронулся. Молодец, Младший Патриарх. Ум ведь тебе вовсе без надобности. Раз уж ты от ума своего в этакую дыру угодил – точно без надобности. Мы ведь пойманы здесь. Пока стены не закончат свою жуткую работу, нам отсюда не выйти. А тебе, Дайр Кинтар, уютно, видите ли.
– А когда стены эти сомкнутся, – спросил я, – что будет?
– Ничего, – махнул рукой Кеану. – Сожрут друг друга и исчезнут. Скоро уже.
– Это хорошо, – с облегчением пробормотал я. – Драпать отсюда пора, покуда хозяин не вернулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142