- Ой, мне уже просто не верится, что мы когда-нибудь туда доберемся!
- С точки зрения принципа наихудшего сценария именно так вам и
следует думать, - невозмутимо посоветовал Уайт, выдвигая из-под
покореженной панели какой-то металлический ящик. - Ага, любопытно. Я,
кажется, нашел распечатку последней полученной здесь трансграммы, - он
развернул листок и принялся читать, мобилизуя все свои познания в
коррингартском. Через несколько минут он с раздражением воскликнул: -
Старый скряга!
- Кто? - удивилась Эмили.
- Ваш папаша, кто же еще! Представьте себе, за вас назначено
вознаграждение всего в каких-то 50 миллионов! На вашем месте я бы
возмутился!
- Вы прекрасно делаете это на своем месте, - отрезала Эмили.
- Ну еще бы, вам-то не о чем беспокоится! Я уже не говорю обо всех
накладных расходах...
- Когда-то и 50 миллионов были для вас недостижимой мечтой.
- Когда-то! - насмешливо протянул пилот. - Когда-то и миллион был
огромным состоянием, и миллионеров можно было пересчитать по пальцам.
Правда, доллар тогда стоил не то, что теперь, а люди не умели летать в
космос и редко доживали до семидесяти. А еще более когда-то, мисс
Клайренс, ваш прямой предок был крепостным крестьянином где-то в Европе и
ломал шапку перед невежественным феодалом, который свободно пользовался
его женой и дочерьми, не имея и тысячной доли нынешнего состояния
Реджинальда Мармадьюка Клайренса!
- Судя по вашей наглости, вы полагаете, что ваш предок был тем самым
феодалом.
- Что ж, в таком случае вы должны признать, что я еще очень гуманно с
вами обращаюсь, - заметил Роберт уже спокойным тоном. Он перевернул
листок, но на обратной стороне, как и следовало ожидать, ничего не было. -
А все-таки интересно, почему имперское командование проявляет такой
интерес к вашей персоне.
- Очевидно, охотятся за выкупом, так же как и вы.
- Ну, я-то охочусь не за выкупом, а за законным вознаграждением... И
все же внимание к вам имперских военных властей кажется мне несколько
гипертрофированным.
"Чего никак не скажешь о вашем внимании, мистер Уайт", - подумала
Эмили, а вслух спросила: - Вы можете определить, когда отправлена депеша?
- Здесь указано. Девятого дня четвертой дюжины второго сезона.
Насколько я помню показания часов-календаря на корабле, сегодня второй
день пятой дюжины. Значит, прошло пять коррингартских дней, или четыре
земных. Все сходится - нападение на станцию произошло прошлой местной
ночью. Интересно, как скоро в коррингартском штабе хватились этой базы?
Транссвязь - дорогое удовольствие, и в отсутствие чрезвычайных
обстоятельств трансграммы посылают не каждый час и, вероятно, даже не
каждый день. Может быть, срок отправки очередного донесения отсюда истек
лишь несколько часов назад. Впрочем, гадать бессмысленно. Будем исходить
из того, что имперские корабли уже летят сюда.
- Помнится, Сэндерс говорил о возможных сроках прибытия кораблей на
планету с разгромленной базой. Или тогда он тоже врал?
- Да нет, названные им сроки вполне правдоподобны. Трое-четверо суток
для разведчиков с пограничных баз и две-три недели для отряда больших
кораблей из тыла. Конечно, для коррингартских кораблей эти цифры надо
увеличить раза в полтора - точнее, увеличить надо продолжительность самого
полета, времени на организацию у них уйдет как раз меньше, чем у землян.
Тоталитарные режимы всегда имеют в этом преимущество перед демократией...
как почти во всем, что касается войны и вообще экстремальных
обстоятельств.
- Оно и заметно - на примере участи этой базы.
- Вы зря иронизируете. Просто здесь им противостояло еще более
тоталитарное общество. Как бы мало ни было демократии в средневековой
империи, в первобытном племени ее еще меньше.
- Такое впечатление, Уайт, что вам не слишком-то нравится демократия.
- Ну что вы, я воздаю ей должное, но я не склонен ее превозносить. В
отличие от большинства, я трезво смотрю на вещи. Один умный человек еще
несколько столетий назад сказал, что демократия - это право не избирать и
не быть избранным. Ни тоталитаризм, ни демократия не дают подлинной
свободы; и та, и другая система принуждает человека поступать вопреки его
воле, но при демократии его не заставляют это одобрять. Это и есть главное
завоевание демократии - право сказать "нет". Я говорю без тени иронии, это
действительно великое право, но оно все равно не позволяет ничего
изменить. При тоталитаризме несогласных убивают; при демократии их
игнорируют. Демократия - меньшее из двух зол, но от этого она не перестает
быть злом. Любая социальная система - зло, потому что в основе ее -
социум, общество, по самой своей природе подавляющее личность. Вот
поэтому-то я и хочу уединиться на острове, ибо в обществе невозможно
обрести свободу и покой.

48
Наконец обследование базы было закончено. Роберт буквально забил свой
ранец демонтированными блоками и платами, заверив Эмили, что "хоть что-то
из всего этого хлама должно подойти". Лишь в одном пилота постигла
серьезная неудача: он надеялся, что тяжелые ворота ангара защитили
транспортные средства базы от ярости туземцев, и земляне будут избавлены
от необходимости возвращаться на корабль пешком; но оказалось, что
аборигены побывали и здесь. Должно быть, они покинули базу лишь тогда,
когда не осталось ни одного не разгромленного помещения;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128