- Поедемте на пляж!
- Вам хочется показать нам свою фигуру, дорогая! - любезнейшим тоном
поясняет Сеймур. И, обращаясь ко мне, продолжает: - Моя помощница начинает
проявлять не свойственное ей тщеславие, Майкл. Не знаю, то ли это влияние
Дороти, то ли вы оказываете на нее такое действие.
- Вы мне льстите, Уильям. Насколько я понимаю, мужчина, способный
переменить вкус женщины, еще не родился.
- Может, это покажется вам нахальством, но я попрошу вас найти другую
тему для разговора! - подает голос Грейс.
Как я уже не раз мог заметить, секретарша держится с Сеймуром не как
с шефом, исключая, может быть, те случаи, когда она выполняет обязанности
по службе, как было, к примеру, на симпозиуме. И, что более странно, шефа
это нисколько не беспокоит.
- Ее задело... - говорит американец как бы про себя. - Еще одна
новость.

Насколько я разбираюсь в медицине, люди сперва идут на пляж, а потом
уже обедают. У моих же спутников получается наоборот. Мы хорошо поели в
небольшом ресторанчике и лишь после этого отбываем на море.
Пляж на Бель Вю со своими белыми палатками напоминает поселение
индейцев. Эти палатки здесь именуют вигвамами за их форму. Хотя время
клонится к вечеру и ветер устрашающе треплет стенки палаток, мы втроем
далеко не единственные "индейцы" в этих местах. Множество горожан обоего
пола, лежа на песке или на травке, наслаждается субботним днем, который
бывает только раз в неделю, и теплым солнышком, которое заглядывает сюда и
того реже.
Сеймур снимает три вигвама, и я втискиваюсь в один из них, чтобы
проверить, налезут ли на меня плавки, купленные по пути на пляж. Когда
после удачной примерки я выхожу наружу, то застаю на песке только Грейс,
лежащую на голубом банном халате. Хотя эта женщина явно не в ладах с
модой, она все же понимает, что голубое ей идет.
- А где Уильям?
Секретарша кивает в сторону моря. Американец успел погрузиться до
плеч в воду. Какое-то время он стоит неподвижно и смотрит в нашу сторону,
но расстояние не позволяет установить, то ли он глядит именно на нас, то
ли просто созерцает панораму берега. Потом он поворачивается к нам спиной
и размеренными движениями опытного пловца удаляется в море.
С синеющего водного простора мой взгляд перемещается на золотистую
полоску песка, точнее, в тот его сектор, где возлежит Грейс. Если бы два
дня назад кто-нибудь сказал мне, что эта стройная, безупречно изваянная
фигурка принадлежит Грейс, я бы счел его ненормальным. Только никакой тут
ошибки нет: лежащая на голубом халате грациозная красотка - не кто иной,
как мужественная секретарша Уильяма Сеймура, автора книги "Миф и
информация". Интересно, осмелится ли этот автор утверждать, что лежащее
передо мной существо - тоже миф.
Грейс ощущает на себе мой изучающий взгляд, но, вместо того чтобы
смутиться, прозаично бросает мне:
- Садитесь же, чего торчите!
Она уступает мне часть своего халата.
- Вы вчера не обедали с нами. Вас что, не пригласили? - спрашиваю,
лишь бы не молчать.
- Пригласили, только так, чтобы я не пришла.
И оттого, что признание совпадает с моим предположением, оно звучит
неожиданно.
- Вам меня недоставало? - в свою очередь любопытствует Грейс.
- Очень.
- В том смысле, что мое присутствие спасло бы вас от неприятного
разговора?
С этой женщиной надо быть поосторожней. Как говорит Сеймур, она так
легко угадывает ваши мысли, что это становится опасным.
- Вы переоцениваете мой практицизм, - пробую я возразить. - И
недооцениваете себя.
Я снова перевожу взгляд на гармоничные формы, находящиеся в
непосредственном соседстве.
- Вы слишком бесцеремонно меня изучаете, - безучастно роняет женщина.
- Чисто научный интерес.
- Если я не ошибаюсь, вы занимаетесь социологией, а не анатомией.
- Понимаете, есть социологи, которые считают, что структура общества
соответствует структуре человеческого организма.
- Да, имеется в виду органическая школа.
Она смотрит на меня своими сине-зелеными глазами и спрашивает:
- Майкл, вы действительно социолог?
- А кто же я, черт возьми, по-вашему? Разве шеф ваш не социолог?
- Именно это меня интересует: вы такой же социолог, как он?
- Нет, я не такой. Я отношусь к другой школе.
- Да, верно: к органической... Так, выходит, меня вам вчера
недоставало?
- Очень.
- Вопреки тому, что любовь для вас феномен?
- Любовь?.. Оставьте в покое громкие слова. Пускай ими пользуются
литераторы.
- Тогда какое же слово употребите вы?
- Влечение... Симпатия... Даже, может быть, дружба... Откуда мне
знать? В стилистике я не силен.
- Симпатия... Дружба... Неужто, по-вашему, дружба - это нечто
меньшее, чем любовь?
- Как вам сказать. Во всяком случае, это нечто иное. Любовь - это как
бы инфекционное заболевание, стихийное бедствие, нечто такое, что
обрушивается на вас неожиданно, в чем нет ни вины вашей, ни заслуги. А
дружба - это сознательное отношение...
- Рациональная сделка между двумя индивидами, - формулирует Грейс.
- Отнюдь. Там, где есть сделка, дружбы не существует. А там, где
дружба, не обойтись без чувств. Но имеются в виду осознанные чувства, не
эмоциональное опьянение.
- Ага! Выходит, я должна быть польщена?
- Боюсь, что вы немного забегаете вперед.
- Ваша резкость делает вас поразительно похожим на Сеймура. О какой
же дружбе идет речь?
- Дружба делится на разные виды, Грейс. И потом, очень важен период
ее развития.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93