А что может служить более надежным убежищем, чем дом
такого известного и уважаемого гражданина, как Младенов? Но чтобы Димов не
имел права посягнуть на тебя, ты должна находиться там в качестве законной
супруги Младенова.
- Если Димов захочет посягнуть, никакие законные основания его не
остановят, - не без логики выпаливает женщина. - Он будет караулить у
самого выхода и при первой же возможности пристукнет меня.
- Верно, - соглашаюсь я. - Но речь идет о нескольких днях. Я
постараюсь обеспечить поддержку властей. А через два-три дня Димова самого
могут пристукнуть. Междоусобица все разгорается.
- Мне не хочется выходить за Младенова, - капризно заявляет артистка,
ее красноречивый взгляд недвусмысленно говорит мне: уж если так необходимо
заключать с кем-то брак, давай лучше заключим его с тобой.
- Видишь ли, Мери, это ведь лишь нечто символическое - формальность
перед законом. Подобные браки расторгаются с той же легкостью, с какой
заключаются. Хотя, если хочешь знать, от этой связи ты будешь иметь только
выгоду. Младенов политический деятель, человек почитаемый, а в скором
времени он будет иметь еще больший вес. Благодаря ему ты сможешь
появляться в высшем обществе, ходить на приемы, обретешь имя и положение.
Притом он человек либеральный, не ревнивец, как твой Димов, и вообще не
станет вмешиваться в твою личную жизнь. А то, что он стар, имеет и свою
положительную сторону - случись ему завтра умереть, денежки его тут же
соединяются с твоими.
- Ты сладкоречив, как поп, - вздыхает Мери. - Хорошо, раз ты
считаешь, что так необходимо...
- Крайне необходимо. От этого зависит твоя жизнь.
Я устремляюсь на кухню за кофе, а Мери тем временем обнаруживает, что
у нее нет свадебной фаты.
- Символично все это или нет, но я венчаюсь впервые, - вдруг заявляет
она, полагая, вероятно, что этот первый брак не останется последним. - Я
должна раздобыть фату.
- Найдется и фата. Через полчаса открываются большие магазины. А
теперь скажи, как дела с медальоном?
- Да подменила его, как ты мне велел. Вчера ездила на машине за
покупками и, прежде чем вернуть ему ключи, сменила талисман.
Допивая свой кофе, я с беспокойством замечаю, что Мери собралась
по-своему скоротать оставшиеся полчаса. Она подходит ко мне, и надо мной
устрашающе нависает ее огромный бюст. Полные губы награждают меня влажным
поцелуем.
- Ты заставляешь меня терять голову, - бормочу я, сдерживая ее пышные
округлые плечи. - Жаль, что у нас нет времени. Мне бы не хотелось вот так,
украдкой, по крайней мере в первый раз.
Но Мери, очевидно, готова и украдкой, поэтому я тороплюсь отвести ее
мысли в другую сторону.
- Ты, наверно, производила фурор на сцене того кабаре...
- И какой еще! - восклицает Мери, уперев руки в мощные свои бока. -
Некоторые приходили туда только ради моего номера. Какой номер, господи!
Сенсасионнель! Дье тоннер! [Сенсационный! Потрясающий! (фр.)] Вообрази -
включают красный прожектор, и я выхожу на вращающийся дансинг, залитый
красным светом... Но что это за свет!.. С той поры никакой красный свет не
кажется мне достаточно красным. Вот, пожалуйста, разве это красный цвет! -
восклицает она, хлопая себя по животу, где красуется огромный мак.
Слушая ее, я думаю о том, что отчаянный дальтонизм Мери при подборе
туалетов имеет все же какие-то основания.
- Свет красного прожектора падает на меня, а я в одной тонкой тунике,
тонкой и прозрачной, как паутина, представляешь! В тунике, сквозь которую
все видно... А ведь, можешь мне поверить, было на что посмотреть, потому
что, кроме чулок с подвязками, я ничего не носила. Дико визжит оркестр,
потом трубы умолкают, ударные отбивают такт, и начинается номер...
Мери Ламур полными руками мягко хлопает в ладоши, воспроизводя
запомнившийся такт, и медленно шевелит бедрами, иллюстрируя свой номер, но
я вовремя останавливаю ее.
- Дорогая Мери, как бы нам не упустить фату! Церемония в половине
девятого.
- Какой ты ужасный, - вздыхает актриса, выведенная из возбужденного
состояния. - Как только я начинаю входить в раж, ты тут же обрываешь меня!
- Совпадение, - говорю я. - Простое стечение обстоятельств. Но перед
нами еще вся жизнь.
И, слегка подталкивая в пухлую спину, я осторожно направляю ее к
выходу.

Я заметил, что самое ничтожное событие делового порядка удается
хранить в тайне с неимоверными трудностями. А когда совершается такая вот
величайшая глупость, как женитьба Марина Младенова на Мери Ламур, все
проходит совсем гладко и остается в тайне.
В назначенный час мы застаем Младенова перед мэрией, где он нервными
шагами измеряет тротуар. На нем соответствующий случаю черный костюм, тот
самый, в котором он вчера провожал Тони в последний путь. Все же, дабы не
было сомнений, что собрался он не на похороны, а на свадьбу, старик
разорился на одну белую гвоздику, стыдливо выглядывающую из его
карманчика, как носовой платок. Жених, видно, не отваживается особенно
щеголять цветком - брак ведь может и не состояться.
При нашем неожиданном появлении из-за угла старик заметно оживляется,
хотя и не может скрыть своей растерянности. Он не знает, как ему вести
себя, но Мери выводит его из этого состояния, фамильярно взяв под руку. У
входа актриса прикалывает фату, глядя в зеркальце, которое я держу перед
ней, а Младенов, придя наконец в себя, вдевает гвоздику в петлицу. Потом
все трое направляемся к залу, где после звонка Франсуаз все уже готово для
церемонии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79