- Извини, Сирс. Так вот, мы спрятались во тьме, дождались, пока
стоящая в дозоре воин отвернется... Там, у них, было плохо. Плохо и
неправильно. Вы сами научили нас тому, какие вещи неправильны. А память
иногда приводит доводы, которые сильнее слов.
- Законы, которые мы приняли сообща...
- Я чту законы, - мягко сказала Арек. - Закон против убийства был
моим первым уроком письма. Но что, если племя Пэкриаа...
- Они медленнее понимают, - огорченно ответил Сирс, и горечь в его
голосе была для Арек красноречивее слов. От лесных гигантов невозможно
было скрыть даже малейшего оттенка чувств; их внимательные зеленые глаза и
чуткие черные уши не упускали ничего.
- Когда они наконец поймут, что не должны рыть ямы с отравленными
копьями на дне...
- Но племя Пэкриаа больше так не делает, правда?
- Вроде бы нет, - признала Арек. - Но пигмеи шести других деревень...
- Пяти, милая. Шестую два месяца назад уничтожили кэксма.
Арек потрясенно уставилась на Пола.
- Знаешь, я и в самом деле забыла об этом! Но они продолжают
ненавидеть нас. За день до того, как ты отвез нас сюда, Пол, я встретила в
лесу Пэкриаа и двух ее воинов. Я пожелала им доброго дня. О, если бы там
был кто-нибудь из вас, она бы, конечно, ответила на приветствие... Может,
на острове будет лучше без них? Вы тоже не все их любите. Даже Дороти
только старается хорошо к ним относиться. С тех пор, как родился ребенок,
она... она вся сжимается, когда они приходят в крепость, Пол. Они этого не
замечают, но я заметила.
Пол тоже смутно чувствовал это. И знал, что Дороти ведет себя так
бессознательно, а если ее спросить напрямую, будет отрицать.
- Пусть пройдет время, Арек. Ты будешь жить сто пятьдесят лет, или
больше. На твоем веку сменятся три поколения пигмеев. И ты увидишь, как
они изменятся.
- Пусть лучше изменятся, - твердо сказала Арек. Почти как черин.
Они поднялись вверх по склону холма. Другие гиганты тоже прекратили
работу. Постройка, которую они возводили, была крепким длинным сараем,
предназначенным под склад, а также в качестве временного жилища для них
всех, включая (как надеялся Райт) нескольких пигмеев из племени Пэкриаа.
Стропила еще не были положены. Для этой работы Рэку требовалась помощь
такого же силача, как он сам. Круглолицая Мьюзон быстро уставала. Настанет
день, когда от берега сюда будет вести дорога, пересекая горный гребень,
который служил спинным хребтом северной половины острова. Здесь, где вода
ключом пробивала из-под земли, наполняла пруд и стекала дальше вниз по
камням, вымыв на берегу небольшую бухточку, будет основан Дженсен-Сити. И
три расы Люцифера научатся жить вместе и работать на общее благо,
руководствуясь доброй волей и законами. Так сказал Райт, глядя на
фотографии, пощипывая бородку и постукивая нервными пальцами по картам -
по старой карте, нарисованной на земной бумаге, и по новым, сделанным на
белой коре. Иногда Пол тоже видел мысленным взором дома, сады, площади. К
югу от пруда - пшеничное поле... На Люцифере земная пшеница вырастала
четыре фута высотой и давала превосходное зерно. Рядом с полем и будет
стоять его дом - его и Дороти. И дверь в него будет на высоте не меньше
десяти футов.
Но иногда Пол видел только неминуемое поражение. Черины, изо всех сил
ведущие борьбу с равнодушной природой - пока раса пигмеев не отвернется от
них с отвращением и негодованием. Он мысленно видел своих друзей погибшими
в катастрофе или убитыми, представлял, как лесные гиганты останутся одни,
беззащитные: отвыкшие от старого образа жизни, располагающие только
наметками нового. В таких случаях Пол прекращал попытки предвидеть будущее
и вспоминал слова Райта: "Дайте протоплазме шанс. Терпение - это ключ ко
всему..."
Стены сарая были одиннадцати футов высотой. Рэк и Мьюзон отдыхали,
растянувшись в холодке на голой земле внутри неоконченного здания. Рэк
указал на верх стен, где лягут стропила.
- Медленно, - сказал он. - И надежно.
Рэк толком не знал, сколько ему лет. Когда десять месяцев назад
Миджок впервые уговорил его прийти в лагерь, Рэк принялся учить английский
с основательной неторопливостью каменщика, кладущего кирпич за кирпичом. В
его владении языком не было гибкости и широты, какие демонстрировали
Миджок и остальные гиганты, но он всегда мог выразить тот смысл, который
хотел. Познакомившись с основами арифметики, Рэк задался проблемой своего
возраста. Он устроился на корточках в воротах каменной крепости у озера
Арго и принялся выкладывать рядами перед собой цветные гальки. Камешки
обозначали года, дождливые сезоны, незабываемо яркие эпизоды охоты, страха
или страсти. В конце концов после долгих подсчетов у него получилось сто
тридцать лет.
- Но есть два возраста, - сказал Рэк. - Здесь, - он погладил себя по
старому шраму на животе, - и здесь, - и он показал на серпик красной луны.
- Я приготовлю ужин, - сказала Арек.
Мьюзон увязалась за дочерью, болтая о пустяках и шутливо дергая за
шерсть. Мьюзон была готова смеяться над чем угодно - над падающим листом,
над ветерком, шевелящим ее красновато-бурую шерсть. Пол тоже последовал за
ними, чтобы помочь Арек разделать тушу азониса, убитого накануне вечером.
Коротконогое, безрогое, жирное животное, напоминающее быка, в изобилии
водилось на острове. Единственным природным врагом азониса был урсан, как
его назвала Арек, - хищная кошка размерами с рысь, которая могла
справиться только с совсем молодыми, или же со старыми и больными
животными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88