. - Скотт удивленно замолчал. - Не знаю я.
В этот вечер, однако, Скотт проявил интерес, и довольно красноречи-
вый, к угрям.
В том, что он интересовался естественной историей, не было ничего
яв- но опасного. Парадин стал объяснять про угрей.
- Но где они мечут икру? И вообще, они ее мечут?
- Это все еще неясно. Места их нереста неизвестны. Может быть, Сар-
гассово море, или же где-нибудь в глубине, где давление помогает их те-
лам освобождаться от потомства.
- Странно, - сказал Скотт в глубоком раздумье.
- С лососем происходит более или менее то же самое. Для нереста он
поднимается вверх по реке. - Парадин пустился в объяснения. Скотт слу-
шал, завороженный.
- Но ведь это п р а в и л ь н о, пап. Он рождается в реке, и когда
на- учится плавать, уплывает вниз по течению к морю. И потом возвращает-
ся обратно, чтобы метать икру, так?
- Верно.
- Только они не возвращались бы о б р а т н о, - размышлял Скотт, -
они бы просто посылали свою икру...
- Для этого нужен был бы слишком длинный яйцеклад, - сказал Парадин
и отпустил несколько осторожных замечаний относительно размножения.
Сына его слова не удовлетворили. Ведь цветы, возразил он, отправляют
свои семена на большие расстояния.
- Но ведь они ими не управляют. И совсем немногие попадают в плодо-
родную почву.
- Но ведь у цветов нет мозгов. Пап, почему люди живут з д е с ь?
- В Глендале?
- Нет, з д е с ь. Вообще здесь. Ведь, спорим, это еще не все, что
есть на свете.
- Ты имеешь в виду другие планеты?
Скотт помедлил.
- Это только... часть... чего-то большого. Это как река, куда плывет
лосось. Почему люди, когда вырастают, не уходят в океан?
Парадин сообразил, что Скотт говорит иносказательно. И на мгновение
похолодел. Океан?
Потомство этого рода не приспособлено к жизни в более совершенном
мире, где живут родители. Достаточно развившись, они вступают в этот
мир. Потом они сами дают потомство. Оплодотворенные яйца закапывают в
песок, в верховьях реки. Потом на свет появляются живые существа.
Они познают мир. Одного инстинкта совершенно недостаточно. Осо- бен-
но когда речь идет о таком роде существ, которые совершенно не при- спо-
соблены к этому миру, не могут ни есть, ни пить, ни даже существовать,
если только кто-то другой не позаботится предусмотрительно о том, чтобы
им все это обеспечить.
Молодежь, которую кормят и о которой заботятся, выживет. У нее есть
инкубаторы, роботы. Она выживет, но она не знает, как плыть вниз по те-
чению, в большой мир океана.
Поэтому ее нужно воспитывать. Ее нужно ко многому приучить и приспо-
собить.
Осторожно, незаметно, ненавязчиво. Дети любят хитроумные игрушки. И
если эти игрушки в то же время обучают...
***
Во второй половине XIX столетия на травянистом берегу ручья сидел
англичанин. Около него лежала очень маленькая девочка и глядела в не-
бо. В стороне валялась какая-то странная игрушка, с которой она перед
этим играла. А сейчас она мурлыкала песенку без слов, а человек прислу-
шивался краем уха.
- Что это такое, милая? - спросил он наконец.
- Это просто я придумала, дядя Чарли.
- А ну-ка спой еще раз. - Он вытащил записную книжку.
Девочка спела еще раз.
- Это что-нибудь означает?
Она кивнула.
- Ну да. Вот как те сказки, которые я тебе рассказывала, помнишь?
- Чудесные сказки, милая.
- И ты когда-нибудь напишешь про это в книгу?
- Да, только нужно их очень изменить, а то никто их не поймет. Но я
думаю, что песенку твою я изменять не буду.
- И нельзя. Если ты что-нибудь в ней изменишь, пропадет весь смысл.
- Этот кусочек, во всяком случае, я не изменю, - пообещал он. - А
что он обозначает?
- Я думаю, что это путь туда, - сказала девочка неуверенно. - Я по-
ка точно не знаю. Это мои волшебные игрушки мне так сказали.
- Хотел бы я знать, в каком из лондонских магазинов продаются такие
игрушки?
- Мне их мама купила. Она умерла. А папе дела нет. Это была неправ-
да. Она нашла эти игрушки в Коробке как-то раз, ког- да играла на берегу
Темзы. И игрушки были поистине удивительные.
Эта маленькая песенка - дядя Чарли думает, что она не имеет смыс-
ла. (На самом деле он ей не дядя, вспомнила она, но он хороший.) Песенка
очень даже имеет смысл. Она указывает путь. Вот она сделает все, как
учит песенка, и тогда...
Но она была уже слишком большая. Пути она так и не нашла.
##***
Скотт то и дело приносил Эмме всякую всячину и спрашивал ее мне-
ние. Обычна она отрицательно качала головой. Иногда на ее лице отража-
лось сомнение. Очень редко она выражала одобрение. После этого она обыч-
но целый час усердно трудилась, выводя на клочках бумаги немыс- лимые
каракули, а Скотт, изучив эти записи, начинал складывать и пере- двигать
свои камни, какие-то детали, огарки свечей и прочий мусор. Каж- дый день
прислуга выбрасывала все это, и каждый день Скотт начинал все сначала.
Он снизошел до того, чтобы кое-что объяснить своему недоумевающе- му
отцу, который не видел в игре ни смысла, ни системы.
- Но почему этот камешек именно сюда?
- Он твердый и круглый, пап. Его место именно здесь.
- Но ведь и этот вот тоже твердый и круглый.
- Ну, на нем есть вазелин. Когда доберешься до этого места, отсюда
иначе не разберешь, что это круглое и твердое.
- А дальше что? Вот эта свеча?
Лицо Скотта выразило отвращение.
- Она в конце. А здесь нужно вот это железное кольцо. Парадину поду-
малось, что это как игра в следопыты, как поиски вех в лабиринте. Но
опять тот самый произвольный фактор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10