Но сколько это продлится? И на что решатся имперские части в войне против орлеанцев? Сколько времени будут его поддерживать республиканцы? Через сколько недель его выходка потеряет свой романтический ореол, и обожание населения обернется ненавистью и злобой, после того как город за городом будут подвергнуты бомбардировке из космоса и на месте целых кварталов не остается камня на камне, только пепел, как когда-то случилось с Личфилдом? Маккинни затянулся сигарой, чувствуя, как ароматный дым обволакивает язык, клубится на губах и проникает в ноздри, и посмаковал вкус восхитительной комбинации табака и груа, прежде чем заглушить тонкий аромат резкой крепостью виски.
Пара за соседним столиком поднялась и, шатаясь, направилась к двери, открыв полковнику отличный вид на лейтенанта Джефферсона. Юный флотский офицер рассказывал восхищенному фермеру об удивительной планете, райском месте, где нет ружей, только мечи, где возносят хвалу Господу в храмах, некогда бывших частью старой имперской библиотеки. «Мы оба пьяны, – подумал Маккинни. – Но паренек чудесно себя чувствует. У парня есть цель, ему что-то предстоит, и с чем бы он ни столкнулся, он сможет с этим справиться – либо сразившись, либо поняв умом». Старк был прав. Флотский паренек действительно напоминал Ната Маккинни, но молодого, не теперешнего. Молодой Маккинни тоже рвался куда-то, у него все было впереди. Таким же был и этот лейтенант. Горько выругавшись, Натан Маккинни вдруг понял, что завидует этому парню, который явился для того, чтобы завоевать мир.

Глава 2
Благородные разбойники

Вечер заканчивался. Первый поток желающих выпить уже получил свое. Было еще слишком рано для наплыва более поздних посетителей, а многим из оставшихся еще оставалось добрать всего несколько рюмок для того, чтобы попытаться предпринять что-то еще. После того как первая волна веселых посетителей схлынула, в «Синей бутылке», где остались только пьяницы и девицы, стало потише. Приглушенный гул разговоров перекрывал только голос лейтенанта Джефферсона и хихиканье девиц за столом флотских офицеров. «Пора», – решил Маккинни.
Приняв решение, он порывисто поднялся, но, широко потянувшись назад, где на ближайшем стуле висел его плащ, потерял равновесие, пошатнулся и наткнулся на невысокого круглолицего человека с небольшой бородкой. Коротышка живо, словно кролик, отскочил и пробормотал извинения.
– Ничего подобного, сэр, – ответил ему Маккинни. – Виноват я и только я. Я не хотел вас обидеть, простите, – добавил он, хотя этого уже не требовалось. Коротышка был безоружен, и видеть в нем угрозу было просто смешно. Натан с усилием подавил смешок, возникший при виде забавной фигуры.
– Никаких обид, конечно же, сэр, – ответил человек. – Могу я пригласить вас выпить со мной? – Коротышка протянул руку. – Малкольм Дугал, – представился он заискивающе.
Рукопожатие коротышки оказалось крепче, чем Маккинни мог представить. Он внимательней рассмотрел человечка. Ничего примечательного в нем не было. Килт из выцветшей шотландки с яркой ниткой, цветов непонятного клана, больше не годился для парадных выходов, но вполне подходил для повседневной носки. Дорогая куртка, тяжелая печатка на левой руке – скорее всего, выпускника университета Самуила, но, возможно, на ней был просто похожий рисунок. Если не принимать во внимание небольшой рост нового знакомца, то таких, как он можно было во множестве встретить в клубах для джентльменов, за обедом или в любое другое время.
Однако при ближайшем рассмотрении Дугал оказался не таким уж маленьким. Живой и подвижный как кролик, он выглядел невысоким – рядом со Старком любой покажется малышом. В Дугале, кроме того, присутствовало нечто еще, от него словно исходила скрытая угроза, заметная лишь пристальному взгляду, хотя это было, конечно, нелепо. Маккинни потряс головой, чтобы разогнать алкогольный дурман.
– Благодарю вас, я уже выпил более чем достаточно, – ответил он коротышке. – Я Натаниэль Маккинни. Прошу прощения, что вел себя как вахлак. Слишком много виски. Я не хотел вас обидеть.
– Никаких обид. Надеюсь, мы еще встретимся. Доброй ночи.
– Доброй ночи, гражданин Дугал, – кивнул Маккинни и направился к выходу, предоставив Старку забирать плащи и расплачиваться по счетам. На улице Маккинни повернул к гавани и медленно двинулся к гостинице на набережной, где комнаты более соответствовали скромной пенсии полковника, чем отели из кирпича и камня в кварталах вокруг «Синей бутылки». Маккинни не возражал против того, чтобы жить в дешевых номерах, но все еще в достаточной степени оставался полковником, чтобы выпивать только в барах для джентльменов.
Начал накрапывать легкий дождик, и редкие прохожие заторопились к кэбам. Мимо с тихим урчанием проехал парокат, работающий на спирту. Он притормозил на секунду. Этого хватило, чтобы водитель, взглянув на лица, понял, что это для него не клиенты. Следом мимо процокала лошадь, запряженная в двуколку.
Кучер крикнул:
– Недорого, сэр. В любое место, куда пожелаете. Я найду вам в Гавани все, потому что все тут знаю. Совсем недорого. Вы промокнете под открытым небом, сэр, наверняка промокнете.
Маккинни кивнул, и кучер соскочил с кузел, чтобы распахнуть перед ними парусиновую дверь.
– Куда прикажете, сэр? В «Черного монаха»? Или в «Адский огонь»? Хотите провести время с настоящими леди? Не с теми, что собираются в «Синей бутылке», хотя таких тоже полно, но с настоящими леди? Пусть родня их больше и не пускает на порог, зато они получили настоящее воспитание, понимаете? – Разглядев Старка наметанным глазом, кучер кивнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17