Они
так хорошо научились распознавать его силуэт, что в радиусе примерно два
дцати миль от имения Чудакулли они спасались бегством, прятались и в сов
сем уж отчаянных случаях яростно нападали, едва завидев его остроконечн
ую шляпу.
В первые же двенадцать часов по приезде Чудакулли разместил в буфетной с
вору охотничьих драконов, перестрелял из своего жуткого арбалета ворон
ов на древней Башне Искусства, осушил дюжину бутылок красного вина и зав
алился в постель в два часа ночи, горланя песню с такими словами, что волше
бникам постарше и позабывчивее пришлось копаться в словарях, чтобы узна
ть их значение.
На следующее утро он поднялся в пять и отправился охотиться на уток в при
речные болота.
Потом Чудакулли вернулся, громко выражая недовольство тем, что на мили в
округ негде ловить форель. (В реке Анк рыбалка была невозможна в принципе
Ц крючки не уходили под воду, хоть прыгай на них.)
А еще он требовал к завтраку пива.
А еще Ц рассказывал анекдоты.
С другой стороны, думал казначей, он хотя бы не вмешивается в управление д
елами Университета. Управлять Чудакулли Коричневый вообще не стремилс
я, разве что сворой гончих. Все, что нельзя было поразить стрелой, затравит
ь собаками или поймать на крючок, не могло рассчитывать на его внимание.

Но пиво к завтраку! Казначея прошиб пот. В первой половине дня волшебники,
как правило, пребывают не в лучшем виде, и обычно за завтраком в Главном за
ле царили безмолвие и всеобщая расслабленность Ц тишину нарушали толь
ко покашливание, негромкое шарканье прислуги и время от времени чей-ниб
удь стон. Громкие требования печенки, кровяной колбасы и пива были здесь
в новинку.
Не боялся этого ужасного человека один только Ветром Сдумс, глухой стари
кашка ста тридцати лет от роду. Блестяще разбираясь в древних магических
письменах, Сдумс всегда нуждался в предуведомлении и долгой подготовке
, чтобы совладать с очередным, новым для него обстоятельством современно
й жизни. Прослышав где-то и умудрившись сохранить в памяти тот факт, что н
овый аркканцлер Ц сельский житель и дитя природы, он лишь недели через д
ве осознал происходящие перемены, а до тех пор вел с Чудакулли любезные и
вежливые беседы, основываясь на том немногом, что знал о природе и ее созд
аниях.
Развивались эти беседы примерно так:
«Вам, верно, м-м, непривычно, м-м, спать в настоящей постели, а не под, э-э… зве
здами?» Или: «Эти предметы, м-м… носят названия соответственно… „ножи“ и,
м-м, „вилки“». Или: «Эта… м-м, зелень, которой посыпают омлет, должно быть, пе
трушка, м-м, как вы полагаете?»
Но поскольку во время еды новый аркканцлер никогда никого не слушал, а Сд
умс не замечал, что не получает ответа, они вполне ладили друг с другом.
Впрочем, у казначея хватало других забот.
Алхимики, например. Алхимикам доверять нельзя. Очень уж они ревностно от
носятся к своему делу.

Бддыщщ.
Однако это был последний взрыв. Все последующие дни текли абсолютно спок
ойно, не отмеченные чередой взрывов. Город вновь угомонился, что с его сто
роны было верхом глупости.
Только казначей упустил из виду простую вещь: отсутствие взрывов вовсе н
е означает, что алхимики забросили свои занятия. Наоборот, это означает, ч
то они двинулись в верном направлении.
Стояла полночь. Прибой с грохотом обрушивался на прибрежный песок и фосф
орически светился в ночи. Однако у древнего холма шум его звучал приглуш
енно, точно прибой тонул в складках бархата.
Яма в песке сильно увеличилась.
Если приложиться к ней ухом, могло показаться, что слышишь аплодисменты.

Ночь все еще была в самом разгаре. Полная луна скользила над дымами и испа
рениями Анк-Морпорка, немало радуясь тому, что отделена от города нескол
ькими тысячами небесных миль.
Здание Гильдии Алхимиков было новым. Впрочем, новизна его была непреходя
щей. За последние два года здание четырежды разрушалось до основания и ч
етырежды отстраивалось заново. В последний раз его решили отстроить без
лекционно-демонстрационной аудитории Ц в надежде на то, что это благот
ворно отразится на его судьбе.
В ту ночь в Гильдию вошли, таясь и озираясь, несколько плотно закутанных ф
игур. Спустя несколько минут свет в окнах верхнего этажа сначала померк,
а потом и вовсе исчез.
Хотя нет, исчез, но не вовсе.
Ибо что-то там происходило. В окне на короткий миг возникло странное мерц
ание. Вслед за тем раздались нестройные ликующие крики.
И послышался шум. На сей раз не взрыв, а странное механическое урчание Ц с
ловно кот благодушествует на дне жестяного бака.
Оно звучало примерно так: кликакликакли-каклика… клик.
Звук длился несколько минут под несмолкаемые выражения восторга. После
чего чей-то голос сказал:
Ц Ну вот, собственно, и все.

Ц Что значит «все»? Ц спросил на другое утро патриций Анк-Морпорка.
Стоящий перед ним человек дрожал от страха.
Ц Не могу знать, сиятельнейший, Ц ответил он. Ц Меня туда не впустили. З
аставили ждать под дверью.
Он нервно переплел пальцы. Взгляд патриция пригвоздил его к месту. Патри
ций знал силу своего взгляда. Взглядом он умел заставить людей говорить
дальше, когда тем казалось, что они сказали все, абсолютно все.
Только сам патриций знал, сколько у него шпионов в городе. Этот был слугой
в Гильдии Алхимиков. Однажды он имел несчастье предстать перед патрицие
м по обвинению в предумышленной медлительности и тут же добровольно пож
елал сделаться шпионом
В противном случае ему пришлось бы добровольно прыгнуть в я
му со скорпионами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18