Чертовски глупый поступок.
Казначей смущенно ухмыльнулся Смерти и хотел было попросить прощения: аркканцлер уже в преклонных летах и так далее, – но понял, что в данных обстоятельствах это будет совершенно напрасным.
– Мы говорим о волшебнике Ринсвинде? О том самом, у которого был… – казначей содрогнулся, – жуткий Сундук на ножках? Но он же бесследно сгинул во время той заварушки с чудесником![Note 4 - Казначей намекал на одно неприятное событие, во время которого Университет едва не стал причиной конца света – и на самом деле стал бы ею, если бы не цепь событий, в которых участвовали Ринсвинд, ковер-самолет и половинка кирпича в носке (см. «Посох и шляпа»). А вообще, вся эта история вызывала у волшебников огромное смущение – так всегда бывает с людьми, которые внезапно обнаруживают, что выступали не на той стороне, то есть на той, которая проиграла. Просто удивительно, сколько членов старшего преподавательского состава утверждали теперь с пеной у рта, что в данный период они были больны, навещали свою тетушку или занимались исследованиями за закрытой дверью, громко напевая при этом, вследствие чего не имели ни малейшего представления, что происходит снаружи. Одно время поговаривали, что Ринсвинду следовало бы поставить памятник, но по причине той любопытной алхимии, которая обычно действует в подобных щекотливых вопросах, памятник очень быстро превратился в мемориальную доску, затем – в иконографию на университетской Доске Почета и, наконец, в выговор за появление на рабочем месте в неподобающей форме одежды.]
– ОН ПОПАЛ В ПОДЗЕМЕЛЬНЫЕ ИЗМЕРЕНИЯ. А ТЕПЕРЬ ПЫТАЕТСЯ ВЕРНУТЬСЯ ОБРАТНО.
– И он способен на такое?
– НУ, ТУТ ПОТРЕБУЕТСЯ ОЧЕНЬ НЕОБЫЧНОЕ СТЕЧЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ. РЕАЛЬНОСТЬ ДОЛЖНА БЫТЬ ОСЛАБЛЕНА НЕКОТОРЫМ НЕОЖИДАННЫМ СПОСОБОМ.
– Но ведь этого не произойдет? – с беспокойством уточнил казначей.
Люди, которые, согласно официальным данным, в течение двух месяцев гостили у своей тетушки, больше всего на свете боятся, что вдруг, откуда ни возьмись, объявится некий человек, который будет ошибочно считать, что это совсем не так, ведь этот человек вследствие какой-то оптической иллюзии думает, будто бы собственными глазами видел, как они совершают вещи, совершать которые они просто не могли (поскольку были у тетушки).
– ОДИН ШАНС НА МИЛЛИОН, – ответил Смерть. – У НЕГО ЕСТЬ РОВНО ОДИН ШАНС НА МИЛЛИОН.
– О-о, – с неимоверным облегчением произнес казначей. – Слава богам! Вернее, какая жалость! – Он заметно приободрился. – Конечно, эти его вопли, они очень беспокоят нас… Но он ведь долго не протянет, да? К нашему огромному сожалению, разумеется.
– МОЖЕТ, И ТАК, – вежливо откликнулся Смерть. – САМО СОБОЙ, Я МОГУ ОТВЕТИТЬ БОЛЕЕ ОПРЕДЕЛЕННО, ОДНАКО ВРЯД ЛИ ВЫ ЗАХОТИТЕ, ЧТОБЫ У МЕНЯ ВОШЛО В ПРИВЫЧКУ ВЫНОСИТЬ ОКОНЧАТЕЛЬНЫЕ СУЖДЕНИЯ В ДАННОЙ ОБЛАСТИ.
– Что ты, что ты, не беспокойся! – торопливо забормотал казначей. – Вот и ладненько. Что ж, огромное спасибо. Бедняга Ринсвинд. Вот ведь жалость… Однако мы ничего не можем поделать. Наверное, стоит относиться к подобным вещам философски.
– ВОЗМОЖНО.
– Не будем тебя больше задерживать, – раскланялся казначей.
– СПАСИБО.
– До свидания.
– ЕЩЕ УВИДИМСЯ.

Вопли прекратились еще до завтрака, но единственным, кто расстроился по этому поводу, был библиотекарь. Ринсвинд был его помощником и другом и никогда не отказывался очистить ему банан. А еще он как никто другой умел «делать ноги». Поймать Ринсвинда было очень нелегко.
Однако было и другое объяснение тому, почему суматоха вдруг улеглась.
Может, имело место то самое необычное стечение обстоятельств, о котором упомянул Смерть?
И необычное стечение обстоятельств действительно имело место.
Один шанс на миллион сработал – как всегда. Дело все в том, что как раз в тот момент кое-кто кое-что замыслил и подыскивал себе нужный инструмент.
И ему под руку подвернулся Ринсвинд.
Совершенно идиотское стечение обстоятельств.
Итак, Ринсвинд открыл глаза. Над ним был потолок. Если же все-таки это пол, то он серьезно влип.
Но пока все нормально…
Он осторожно ощупал поверхность, на которой лежал. Она была шероховатой – читай, деревянной, – с редкими дырками от гвоздей. Нормальная человеческая поверхность.
Его уши уловили потрескивание огня и какой-то булькающий звук, исходящий из неизвестного источника.
Нос, которому показалось, что его оставили не у дел, поторопился доложить о витающем в воздухе запахе серы.
Ладно. Ну и что он, Ринсвинд, может из всего этого вынести? Он лежит на грубом деревянном полу в освещенной огнем комнате, в которой что-то булькает и испускает запах серы. Ринсвинд, пребывающий сейчас в несколько отрешенном, дремотном состоянии, был очень доволен результатами этого дедуктивного процесса.
Так, что еще?
Ах да…
Он открыл рот и заорал. Он вопил, вопил и вопил.
Стало чуточку лучше.
Ринсвинд полежал еще немного. Сквозь ворох завалявшегося в его памяти хлама проглянуло воспоминание о том, как он, будучи еще совсем маленьким мальчиком, лежал по утрам в постели, разделяя проходящее время на все более крошечные кусочки, дабы оттянуть тот ужасный миг, когда ему придется встать и начать разбираться с жизненными проблемами – такими как: кто он, где он и почему.
– Кто ты такой? – вопросил какой-то голос, раздавшийся на самой границе его сознания.
– Гм, я как раз подошел к этому вопросу, – пробормотал Ринсвинд.
Он приподнялся на локтях, и комната, чуть покачавшись, понемногу приобрела четкие очертания.
– Предупреждаю, – продолжал голос, который, похоже, доносился из-за стола, – меня защищает множество могущественных амулетов.
1 2 3 4 5 6 7