Со Светозаром в дозор ходили охотно: его желтые ястребиные глаза одинаково зорко видели и днем и ночью. И слух у него был не хуже, чем у сайгака, - за пять перестрелов Светозар чуял малейший шорох.
Но Злата сторонилась Светозара, настороженно молчала при нем.
- Чем он тебе не люб? - спросил однажды Богдан, когда они остались вдвоем.
Злата метнула на него быстрый взгляд, укоризненно блеснула зелеными глазами.
- Не люб, - и прикрыла глаза длинными ресницами. Отчего - не знаю. Но не лежит сердце к нему. Будто чужой он среди наших воев...
- Ну придумала! - отмахнулся Богдан. - Чужой!
Девушка обиделась и умолкла.
А Богдан, как и прежде, чуял чей-то недобрый взгляд, следивший за ним. Словно был он добычей, которую обкладывают волки...
Уже и дожди кончились, реки вошли в русла, а Святослав, обычно стремительный, быстрый в походах, на этот раз медлил с выступлением. То ли хотел дать хорошую передышку дружине, то ли ждал вестей о касогах.
Взяв с собою несколько сотен конных воинов, ушел на север Борислав. Лазутчики донесли, что там, в степи, зашевелились хазары. С отрядом воеводы отправился один из ясов, прибывших от Тагаура.
Перед отъездом Борислава князь похвалил за усердие нового сотника. Воевода пристально посмотрел на Богдана, но ничего не сказал, а того по спине побежали мурашки, в голове мелькнула смутная догадка, чей недобрый взгляд не дает ему покоя.
И в эту ночь, услышав, как закряхтел Мечник, ворочаясь у костра, Богдан остановил старого воина:
- Не ходи, десятник, и так уже ноги стоптал. Я сам погляжу, как службу несут наши вои.
Мечник заворчал недовольно, но перечить Богдану не стал. Вместо него поднялась Злата:
- И я с тобою...
- Спи, Злат. Сейчас, после первых петухов, сон самый сладкий. Небось, и лешие уже угомонились, забились в свои берлоги. Я возьму с собою Светозара.
Но Светозара поблизости нигде не оказалось. Богдан не стал вести розыск, тревожить спящих, пошел один.
Ночь выдалась темной, безлунной. Смутно вырисовывались за широкой поляной горы, неровными зубцами обрезавшие край Перунова Пути. Из близкой расщелины тянуло сыростью и прохладой.
Богдан шел по росистой траве, прислушиваясь к окрикам дозорных. На опушке леса, черневшей невдалеке, ему послышались чьи-то шаги.
"Может, вправду леший какой еще не спит", - усмехнулся Богдан.
Сильный удар в спину неожиданно свалил его с ног. Он не успел схватиться за меч. Руки его стянули ремнем, затолкали в рот тряпицу. "Ясы! - обожгла мысль. - Неужто ясы?" в эту минуту он думал не о себе, а о своем невыполненном долге. Убрав его, сотника, ясы так же беспрепятственно смогут снять и дозорных, пробраться к Святославу. Князь бродит иной раз ночью по стану, проверяя дозоры. Гибель Святослава будет означать конец так удачно начатого похода...
Оглушенный не столько ударом своего неведомого противника, сколько этой страшной мыслью, Богдан не скоро пришел в себя. А когда очнулся, почувствовал, что его тащат на себе, как бревно, придерживая за руки и ноги, двое дюжих носильщиков. Кто они?
Неожиданно его потянули куда-то вниз, по крутому склону балки, заросшему густым кустарником. Пахнуло подземельем, блеснул огонек небольшого костра, и при свете Богдан, которого поставили на ноги, разглядел небольшую пещеру, вырытую в твердом, скалистом грунте. Мельком он отметил, что пещера старая и ею пользовались многие годы: свод был закопчен и местами обвалился.
Могучий, плечистый детина стоял спиной к огню, и лица его не было видно. Только поблескивала кольчуга, плотно обтягивающая его тугие плечи. На голове вместо шелома - шапка, какие носили русские воины. Второй был пониже ростом и потоньше. Он повернулся к костру и Богдан узнал его. Это был Светозар!
Еще не поняв, что случилось и что ему грозит, Богдан почувствовал облегчение: не ясы, не чужие, значит, нечего опасаться. И он невольно рассмеялся, забыв, что во рту у него кляп. Получился не смех, а хриплое рычание.
- Ты чего? Ты чего? - удивленно шагнул к нему спутник Светозара и выдернул у Богдана кляп. - Чего ржешь, будто конь?
- Тьфу! А что ж это вы, други, со мною учудили? - Богдан задал вопрос спокойно, но его начала разбирать злость. - Нашли время дурня валять! Забыли, что я - сотник, не рында какой-нибудь... Ну-ка, быстро развяжите!
Богдан дернулся, пытаясь самостоятельно распутать руки, стянутые за спиною ремнем. Но высокий остановил его, сунув ему под нос кулак с зажатым в нем ножом.
- Сотник? - переспросил он с угрозой в голосе. - А это мы еще поглядим, какой ты сотник. Головник ты, тать ночной! Кого ты живота лишил в Древлянской земле, сказывай!
Будь в землянке светлее, эти двое смогли бы увидеть, как смертельная бледность залила лицо Богдана. Это Борислав подослал их! Догадался все-таки, кто прикончил Клуня! Но это всего лишь догадка. Чем он сможет доказать Богданову вину?
- А ты кто такой, что судить меня собрался? - взяв себя в руки, спросил Богдан. - Кто тебе право такое дал?
Высокий снова поиграл ножом перед лицом связанного сотника. Отблеск костра кроваво заискрился на остром клинке.
- А это видел? Вот оно, мое право. Узрел? Мало тебе этого? Так скажу еще: за мною стоит воевода, боярин. Боярский суд скорый...
Богдан лихорадочно перебирал в памяти все встречи с воеводой Бориславом. Не выдал ли он себя сем-нибудь? Вроде нет. Богдан всегда держался на стороже. Светозар неспроста жался к сотнику, выполняя волю воеводы. Что надумали эти двое, какой наказ получили от Борислава?
- Ты меня не стращай судом боярски, - стараясь выиграть время, отозвался Богдан. - Я одному князю подвластен. Перед ним ответ буду держать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63