Мисс Экстон. Только не Пруденс, уж извините.
– Нет, вы меня извините, мисс Экстон. – Я ухмыльнулся, потом изобразил легкую нерешительность благовоспитанного джентльмена. – Я понимаю, что это слишком большая бесцеремонность с моей стороны… Но время военное… и в конце концов я канадец и…
– И что же, мистер Нейлэнд?
– Видите ли, мисс Экстон, я подумал, что, может быть, вы пожалеете меня… У меня здесь ни единой знакомой души… Так не согласитесь ли вы как-нибудь вечерком отобедать со мной?… Не могу похвалить обеды в «Ягненке и шесте», но, говорят, здесь есть за городом какой-то ресторан «Трефовая дама», где и вино, и обеды недурны. Вы бывали там?
– Слышала, – отозвалась она нехотя.
– Так что же вы думаете о моем предложении?
На этот раз она улыбнулась с неожиданной, удивившей меня приветливостью.
– С удовольствием принимаю его. И, пожалуйста, не извиняйтесь. Я тоже здесь почти чужая… Но сегодня и завтра я занята.
– Значит, отложим на несколько дней, – сказал я весело. – Я опять загляну сюда, и мы сговоримся. А может быть, у вас есть телефон?
Оказалось, что телефон есть, и я записал номер. Она, видимо, жила тут же, над лавкой. Мы обменялись еще несколькими фразами, и я ушел.
Двумя домами дальше была табачная лавка, я вошел туда, якобы чтобы купить пачку сигарет, хотя заранее знал, что в лавке сигарет не найдется, да и не нужны они были мне. Но лавочники, у которых нет того, что нужно покупателю, обычно рады поболтать с ним, хотя бы чтобы смягчить его.
– Да, просто беда, – сказал лавочник после того, как я заставил его разговориться. – Бывают дни, когда я подумываю о том, чтобы совсем закрыть лавку. Я и жене говорил.
– А между тем у вас, вероятно, не такие уж: большие накладные расходы. Помещение, наверное, обходится вам дешево?
– Дешево! – буквально взвыл торговец. – Господи, да ведь мы платим страшные деньги за аренду. Да, страшные. А как только вас выпотрошили, лавку отбирают, и делайте что хотите!
– Значит, открывать лавку в Грэтли невыгодно?
– Выгодой и не пахнет, верьте слову. Так что, если вы за этим приехали сюда, мой вам совет: лучше поищите в другом месте.
Он говорил не резко, но решительно. Мы расстались друзьями.
Возможно, конечно, что мисс Экстон была одна из тех бестолковых, неопытных и легковерных женщин, которым «страшная» арендная плата кажется находкой. Такого рода женщины обычно и открывают магазины «художественной» дребедени. Но мисс Экстон тем и заинтересовала меня, что явно не была такой женщиной. Однако эта лавка почему-то ее устраивала!
Наш отдел, как всегда предусмотрительный в подобных мелочах, послал еще одно прекрасное рекомендательное письмо непосредственно Хичему, директору завода Чартерен, и я после совсем недолгого ожидания был им принят. Я вручил ему и первое письмо, которое принес с собой. В обоих письмах, разумеется, ни словом не упоминалось о моей связи с отделом. Зато относительно всего остального сообщались фактические данные: мое настоящее имя, возраст, специальность, стаж в Канаде и Южной Америке и все прочее. Самая мудрая политика (а добрая половина пойманных нами шпионов этого не понимала) состоит в том, чтобы не нагромождать ненужной лжи и по мере возможности не отступать от истины. Пока Хичем читал рекомендательные письма, я с легким сердцем наблюдал за ним. Периго описал его точно: это был озабоченный маленький человечек. Я держался гораздо непринужденнее, чем этот бедняга с серым, истомленным лицом человека, который работает до поздней ночи и никогда не бывает на воздухе.
– Знаете, о чем я сейчас думал, мистер Хичем? – спросил я только за тем, чтобы облегчить ему начало разговора.
– Нет. Скажите.
– Я думал о том, что при нынешней суматохе на заводах вам, руководителям, очень тяжело приходится. Вы работаете, как негры…
– Некоторые из нас работают по четырнадцать часов в сутки, мистер Нейлэнд, – сказал он с жаром. – Никогда я раньше не бывал в такой переделке, можете мне поверить. И больше всего времени у нас уходит как раз на то, что тормозит и сокращает производство. Это самое обидное… Если бы я начал вам рассказывать… – И он в порыве отчаяния взъерошил редеющий хохолок, который война еще оставила ему на макушке.
Как я и рассчитывал, лед был сломан.
– Так вот, мистер Нейлэнд, – начал он, снова пробежав глазами письмо, – нам, конечно, пригодились бы здесь один-два дельных человека, знающих толк в организации труда. Будь у вас хотя бы небольшой опыт инженера-электротехника, я мог бы вам твердо обещать место. Но такого опыта у вас нет.
– Нет. Что верно, то верно. – Все шло как по писаному.
– Лично я считаю, что чисто технический опыт сейчас не так важен, как умение организовать работу в широком масштабе, руководить ею и все такое, – продолжал Хичем. – А это вы, по-видимому, умеете. Но согласится ли со мной правление, это еще вопрос.
Я только того и ждал.
– Это не к спеху, мистер Хичем, и я никак не хотел бы вас затруднять. Я прошу только, чтобы вы доложили правлению, кто я такой и какая у меня квалификация. Ну, и замолвили за меня словечко. А я пока поболтаюсь в Грэтли.
Мой ответ явно успокоил его и очень расположил в мою пользу. Я воспользовался этим и попросил у него письмо к директору Белтон-Смитовского авиационного завода, пояснив, что, раз я уже здесь, я хотел бы узнать, не найдется ли хоть у них работы по моей специальности. Он сразу согласился и тут же продиктовал письмо своей секретарше. Это лишний раз подтвердило то, о чем я неоднократно говорил у нас в отделе: любому человеку, говорящему по-английски, если только он не будет выставлять напоказ Железный крест, достаточно иметь одно рекомендательное письмо сомнительного происхождения, чтобы получить возможность спокойно и свободно высмотреть у нас все, что ему нужно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68