Мне казалось, что его вынудят заплатить гораздо больше. Судя по тому, что Августин явно блефовал, его избыток питания был не настолько большим, как ему хотелось представить; видимо испытывал он лишения и в других отношениях. Меня особенно озадачило его настойчивое требование оружия.
Мы вышли из палатки к оставленным ручным тележкам и сгрузили с них оговоренное количество продуктов. На этом с бизнесом было покончено и нас пропустили через палатку на небольшую расчищенную площадку. Августин гордо возглавлял наше шествие мимо его шлюх.
Мужчин оказалось почти втрое больше, чем девиц. Мы согласились вести себя разумно и разделились на три группы. Затем стали тянуть жребий, чтобы определить очередность между группами. Моя оказалась первой. Две другие остались ждать, а мы пошли вдоль шеренги девиц, которые выстроились, словно взвод на поверке.
Все девицы – негритянки. Они так походили одна на другую, что невольно пришла мысль об их подборе по вкусу самого Августина: высокие, полногрудые, широкобедрые. Возраст – от зрелой молодухи до юной девочки, несомненно еще подростка.
Мне приглянулась женщина лет двадцати пяти. Когда я заговорил с ней, она обнажила зубы, будто осмотру подлежали и они.
После обмена парой слов девица повела меня в дальний конец лагеря к небольшой палатке. Внутри было так мало места, что она сняла одежду снаружи. Пока девица раздевалась, я огляделся. Перед входом каждой палатки обнажались и все остальные женщины.
Раздевшись догола, она забралась внутрь. Я снял брюки и положил их на землю рядом с ее одеждой. Затем последовал за ней.
Она лежала на подстилке из нескольких одеял, брошенных прямо на землю. Торцевых полостей палатка не имела, и будь девица на несколько сантиметров выше ростом, из-под навеса высовывались бы и голова, и ноги.
Я заглянул под брезент и вид ее растянувшегося на одеялах обнаженного тела возбудил меня. Влезать пришлось на четвереньках. Она предоставила мне пространство, разведя в стороны ноги. Я улегся на нее и запустил левую руку между нашими телами. Потискав для начала правую грудь, я скользнул рукой вниз и крепко вцепился в пучок жестких волос.
Сперва я опирался на правую руку, но когда она обхватила меня руками, пришлось вытянуть эту руку вдоль тела. Уже приступая к делу, я ощутил холодную твердость металла у нее под боком. Прилагая все усилия не обнаружить тайну открытия, я пощупал пальцами как можно дальше и пришел к заключению, что это спусковой крючок и предохранительная скоба карабина.
Пока мы спаривались, мне удалось оттолкнуть карабин к краю навеса. Я был удовлетворен достаточной ненавязчивостью своих движений, во всяком случае она не показывала никаких признаков того, что догадывается об их назначении. В конце концов карабин удалось отодвинуть на треть метра, но он еще не высунулся из-под одеял.
Желание обладать оружием так сильно овладела моими страстями, что сексуальная озабоченность отодвинулась на второй план и эрекция пошла на убыль, хотя я и продолжал делать полагавшиеся движения. Пришлось снова сосредоточить внимание на девице и ее теле. В результате этого раздвоения на достижение точки кульминации у меня ушло больше времени, чем обычно. К концу мероприятия и она, и я были в испарине.
Мы оделись и возвратились на площадку перед палаткой. По непристойным замечаниям мужчин я понял, что отсутствовал дольше всех остальных. Моя девица встала в строй и выбором партнерш занялась вторая группа.
Когда они парами двинулись к дальним палаткам, я прошел мимо остальных, а затем и через входную палатку, где Августин, продолжая восседать за козлоногим столом, вел жаркую беседу со своей дамой, и направился к оставленным у кромки леса тележкам. Миновав их, я стал углубляться за деревья.
Пройдя метров двадцать, я оглянулся. Августин с подозрением следил за мной, стоя у входа в палатку. Непристойным жестом я показал ему, что намерен помочиться. Он махнул в ответ рукой и я пошел дальше.
Когда из лагеря меня не стало видно, я повернул по широкой дуге, оставляя лагерь слева от себя; затем, крадучись, стал приближаться к нему с боковой стороны. Никто меня не заметил.
Скрываясь за деревьями и кустами, я еще немного прошел по кругу, пока не оказался напротив палатки, в которой побывал. Удостоверившись, что за мной не наблюдают, я двинулся вперед на четвереньках. Границу лагеря пришлось пересекать на животе, я едва не задел головой за веревку ограждения.
Мужчина под навесом последними словами поносил девицу, богохульствуя, оскорбляя и проклиная ее расу, поливая словесным дерьмом цвет ее кожи. Она отвечала сладострастными стонами.
Я сунул руку под боковину палатки, нащупал карабин и вцепился в него. Медлительность, с которой я вытаскивал оружие, давалась мне с трудом и вот-вот могла обернуться панической спешкой. Наконец я вытащил его и уполз под сень леса. Схоронив карабин в широко разросшемся колючем кусте ежевики, я вернулся в лагерь.
Проходя мимо Августина, я удостоился грубого замечания на тему мочеиспускания. Он жрал шоколад, весь подбородок был в густых коричневых пятнах.
С закрытием колледжа я оказался второй раз в жизни в серьезном финансовом кризисе. Некоторое время мы существовали на сэкономленные деньги, но не прошло и месяца, как стало ясно, что необходимо искать какое-то альтернативное занятие. Хотя я несколько раз звонил в администрацию колледжа, добиться вразумительного ответа так и не удалось, не считая заверений, что мне удастся выйти из затруднительного положения. Задача найти работу по найму стала для меня главной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48