Но это на суше. А вот если он
попадает в воду, то, в отличие от нас, не может высунуть наружу только
нос и спокойно дышать, не может откашляться, если в дыхальце попадет
вода, ему невозможно сделать искусственное дыхание. Но самое страшное -
в отдельное дыхальце может затечь вода, и тогда этот кусочек тела
утонет. Вот ты можешь себе представить, чтобы часть твоего тела, скажем,
между вторым и шестым ребром, утонула? Умерла? Начала гнить,
разлагаться...
- Достаточно! - Правителя передернуло. - Пожалуй, я бы боялся воды
еще больше, чем они.
- Вот видишь. А с детишек что взять? Им бы только баловаться. -
Симеон огляделся и перешел на шепот: - Я думаю, такое дыхание могло быть
только у очень маленьких существ, таких, какими описывают пауков
легенды. Тогда воде не позволяла бы попасть в дыхальце сила
поверхностного натяжения, и все было бы нормально.
Целый день отдохнув после переправы, путники отправились дальше.
Ивовые рощи понемногу оживали. Пробивались из земли нежные молодые
ростки травы, кроны деревьев выпускали длинные, гибкие,
светло-светло-коричневые ветви. Рядом с рекою становилось красиво и
уютно. Но теперь, когда стало ясно, чем защищается эта красота, путники
торопились как можно скорее покинуть это непредсказуемое место.
День проходил за днем. Ранним утром, после завтрака, люди и пауки
вытягивались в колонну, шли долго, без обеда, пока после полудня не
находили удобного места для очередного привала. Начиналась охота,
рыбалка. Под огромными котлами загорались костры, в ожидании добычи
вскипала вода. Похоже, Великая Богиня смилостивилась над своими детьми и
больше не посылала им никаких испытаний.
Как и предсказывал Симеон, Мерлью появилась на пятый день: возникла
внезапно, вечером, как ни в чем не бывало взяла Найла за руку, прижала
палец к губам и повела за собой. Отойдя недалеко от лагеря, Мерлью
заставила его пригнуться, влезть под кусты и проползти вместе с ней
десяток шагов. Открылась полянка, где несколько сбежавших от Шабра
сорванцов обедали вокруг небольшого костерка - наверное, поймали
несколько рыбешек и теперь устроили свой, отдельный пир. Пятеро
человечков и три паучонка честно разделили на совесть пропеченную добычу
и трапезничали. Все бы было ничего, но маленькие смертоносцы, держа в
передних лапах по вкусно пахнущему куску, пытались есть их
по-человечески! Паучата, даром что ростом ненамного уступали Дравигу,
старательно тыкали рыбу хелицерами и никак не могли понять, почему их
друзья таким вот образом спокойно едят, а у них ничего не получается!
Найл едва не рассмеялся, но Мерлью крепко зажала ему рот и потащила
назад. Когда они выбрались из кустарника, девушка спросила:
- Интересно, это только пауки по-нашему есть пробуют?
Животворная энергия все еще докатывалась до малышей, и они
вытягивались на глазах, из маленьких пухленьких детишек превращаясь в
тощих вытянутых подростков, уже достающих взрослым до плеча. Они
научились довольно сносно разговаривать - и с людьми, и со
смертоносцами, - хотя в своем кругу общались куда более бегло. Порою они
казались уже совсем разумными существами, а иногда совершали невероятные
глупости.
x x x
Постепенно ивы исчезли, стали встречаться гадючьи деревья, проплешины
земляных фунгусов, колючие кустарники, шепчущие цветочные поляны. Но все
эти опасности были хорошо знакомы, узнаваемы и никого не пугали.
Некоторым "ловушкам" - например, вкусным цветам-кровососам - даже
радовались. Рост детей заметно замедлился, однако Симеон продолжал
торопить правителя. Найл соглашался, но не спешил, делая в удобных
местах длительные привалы и устраивая охоты. Он хотел, чтобы перед
переходом через пустыню малыши набрались сил и окрепли.
И все-таки в один из похожих друг на друга походных дней, снявшись с
лагеря, путники приготовились к долгому переходу, но уже через час,
поднявшись на небольшой взгорок, увидели перед собой невероятно огромный
темно-синий простор, до самого горизонта усеянный белыми барашками.
- Сразу дальше пойдем? - спросил Симеон.
- Нет, - покачал головой Найл. - Сделаем последний привал.
- Ладно, - на удивление легко согласился медик. - Я возьму остатки
завтрака, хорошо?
Некоторое время Найл с недоумением смотрел вслед слишком легко
сдавшемуся Симеону, потом до него дошло.
- Слушай, Нефтис, - повернулся он к стражнице, - у нас осталось
что-нибудь от завтрака?
- Немного рыбы, господин мой.
- Отлично! Пошли со мной.
Первым делом правитель нашел куст колючего кустарника. Только на этот
раз его интересовали не шипы, а вонючие, маслянистые, толстокожие желтые
плоды, висящие на ветвях. Не подходя слишком близко, Найл ударами тупой
стороны копья сбил несколько плодов и торопливо направился к морю.
Неподалеку промелькнула меж стволов фигура Симеона. Обмотав левую руку
куском материи, а в правую взяв мачете, медик сражался с другим кустом,
уверенно срубая колючки, защищающие желтые плоды от всяческих
посягательств.
Место для охоты Найл выбрал меж двух больших темно-зеленых пятен
водорослей.
Войдя в морские волны почти по пояс, он разворошил ногой песок на
дне, вздыбив облачко мути, разрубил один из плодов пополам и выдавил в
воду сок. Едко пахнуло гнилью, по поверхности расползлась радужная
пленка. Правитель сжал кулак, выжимая остатки сока, потом с помощью
мачете выковырял мякоть и тоже опустил в воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120