- Ты готов, Посланник Богини? - Старый паук не просто мысленно
связался с правителем, а лично явился на край леса и встал рядом.
- Да, Дравиг, я готов... - Найл опустился на колени и закрыл глаза.
Лес темных летунов представился ему теперь серой однородной массой,
под которой ярко просвечивали ауры путников, так и не слившиеся, увы, в
единое целое. Вокруг занятого лагерем холма расходились радужные круги.
Кое-где светились пятна существ, обладающих достаточно мощной
энергетикой, но в большинстве своем вокруг логовища вампиров водилась
только мелочь, индивидуальные ауры которой сливались в единую радугу.
Найл успел мысленно совместить часть ярких пятен с тем участком, где
поблескивала под зеленью вода, запомнить, что там, в таинственных
омутах, водятся крупные твари, - как вдруг границы видимости скачком
раздвинулись далеко в стороны.
На этот раз правитель был готов к поддержке пауков и ничуть не
испугался. Скорее, наоборот - обострившееся до невероятности зрение и
осветившиеся бескрайние просторы вызвали восхищение и восторг. Найлу
даже показалось, будто там, в бесконечности, за болотами и холмами, за
узкой полоской пляжа, он увидел среди сонных серых волн корабли. Правда,
только пять... Но это было слишком далеко.
Усилием воли правитель подтянул ясно видимые просторы по бокам ближе
к себе и выстелил этой ясностью дорогу вперед, открыв широкую полосу от
себя к Богине. Против такой концентрированной ментальной мощи не могли
устоять никакие расстояния, и Найл увидел ее. Огромная полусфера желтого
и яркого, словно утреннее солнце, света, а в центре - размером с гору -
ровная и гладкая, с высокой молодой ботвой вместо сожженной много лет
назад ударом молнии, росла она.
Великая Богиня Дельты.
Найл попытался услышать ее, но под куполом света отозвалась пустота.
Тогда правитель попробовал воззвать к ней, но Богиня не откликнулась.
Она царила там, за холмами, на берегу реки, монументальная и
неприступная.
Мир вокруг обрушился на правителя, сжался в единую точку, и Найл
открыл глаза. Над холмом, что прямо перед ним, с громким жужжанием
носились вспугнутые мухи и светлые мотыльки.
Рассказывать Дравигу о том, что произошло, не имело смысла - старый
смертоносец принимал участие в попытке контакта как частица разума
Посланника Богини.
- Но почему? - спросил паук.
- Не знаю, - пожал плечами Найл. - Великая Богиня излучает слишком
много энергии. Она питает жизненной силой все живое на тысячи километров
вокруг. Наверное, этот поток настолько мощен, что просто глушит наши
"слова". Она нас не слышит.
- Мы должны подойти ближе?
- Да.
Излишне прямолинейный смертоносец воспринял ответ правителя как
руководство к действию и, прежде чем Найл успел его остановить, сделал
шаг вперед. Ветви взметнулись, со свистом разрезав воздух, и в переднюю
лапу вонзилось несколько шипов. Паук шарахнулся назад, выстрелив
коротким мысленным залпом того, что на человеческом языке считалось бы
проклятиями, и в это мимолетное мгновение Найл впервые осознал причины
ненависти смертоносцев к двуногим.
Пауки, обладающие немалым преимуществом в силе, в терпении, в разуме,
имеющие в своем распоряжении почти овеществленную волю и парализующий
яд, относились к людям примерно так же, как сейчас к кустарнику - как к
чему-то тихому и безобидному. Разве нужно бояться безвольных, мягких,
медлительных и одновременно нервных, дерганых существ? Однако у людей,
как и у кустов, оказались шипы. Ненависть пауков к двуногим вызывалась
чувством несправедливости, бессилия перед этой несправедливостью. Они,
высшие существа, были вынуждены бояться каких-то примитивных созданий!
За несколько веков смертоносцам удалось "вырвать шипы" двуногим и
превратить их в то, чем они должны были быть, - в покорных домашних
животных. Вот только безопасные смиренные рабы стали вырождаться в
бесполезных уродов, и паукам пришлось прилагать немало сил для
поддержания "чистоты породы". В конце концов Смертоносец-Повелитель даже
предоставил племени слуг формальную свободу и равноправие, лишь бы те не
превратились в никому не нужных выродков.
Дравиг не вспоминал всего этого прямо. Просто подлое и неожиданное
нападение кустарника вызвало у него цепь достаточно ясных ассоциаций.
- Люди были достойными противниками, - внезапно заявил смертоносец,
который продолжал находиться в мысленном контакте с правителем. -
Победами над вами можно гордиться. Жуки сильнее двуногих, но они
трусливы и отказались от честной борьбы.
- Насколько я помню, - заметил Найл, - даже Смертоносец-Повелитель
всегда полагался на честность Хозяина и звал его в качестве третейского
судьи.
- Это потому, что жуки предпочитают прятаться за букву Договора. Они
лучше унизятся, ссылаясь на Договор, лишь бы не защищать свою честь в
бою. А когда что-то нужно им, они ссылаются на Договор, чтобы не
получить вызова от нас. Ведь не можем же мы драться с Договором?!
- Однако вы тоже не стремились начинать с ними войну.
- Мы не любим насилия. И никогда не любили. Мы применяем силу лишь
тогда, когда без этого не обойтись. С жуками не нужно воевать. Их община
с каждым поколением становится все меньше.
- Понятно, - кивнул правитель.
Три-четыре века, и жуки исчезнут сами. Смертоносцы логичны и
невозмутимы, у них нет эмоций, и они умеют ждать.
- Боюсь только, - вздохнул правитель, - на этот раз нам достался еще
более терпеливый противник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120