x x x
Разбудило его бодрое, жизнерадостное жужжание: четыре мелкие - с
ладонь - желтые мухи обнаружили вскрытый плод опунции и, расталкивая
друг друга, накинулись на сочное лакомство. Вскоре к ним добавились еще
две, потом еще.
Посланник Богини покосился на солнце - похоже, полдень уже миновал -
и поднялся на ноги. Мухи сами по себе безопасны, но когда собираются в
крупный рой, всегда найдутся несколько, рискнувших попробовать "на язык"
человека. А слюна их вызывает сильные ожоги. К тому же их жужжание может
привлечь более крупных обитателей барханов.
Увидев поднявшегося из песка человека, мелкие крылатые существа
дружно взмыли в воздух, но уже через секунду снова накинулись на добычу.
- Ладно, жрите, - беззлобно разрешил правитель. - Я себе другой
собью.
Опунции лоснились жирной, насыщенной зеленью. Подойдя поближе,
правитель города долго присматривался к зарослям, но никакой живности не
заметил.
Странно, конечно. Вокруг таких вот оазисов обычно собирается немало
зверья. Тут ведь и прохладная тень, и мякоть плодов для тех, кто
способен прогрызть толстую кожуру кактусов, и объедки для тех, кто
зубами не разжился; тут и крупные хищники, готовые слопать и первых и
вторых. Почему же никого не видно?
Хотя какая разница? Ему тут не жить. Подходящий плод Посланник Богини
приметил издалека: тот висел довольно высоко, но зато размером вымахал с
человеческую ляжку. Найл достал из-за пазухи круглый камень, прицелился,
кинул. Мимо. Правитель подобрал камень и кинул снова. Опять мимо. Третий
бросок пришелся в цель: кактусовый "огурец" дернулся вверх, отломился у
основания и рухнул к ногам путника. Только после этого Найл перестал
смотреть вверх, опустил взгляд - и в пяти шагах прямо перед собой
обнаружил сколопендру, словно собранную из огромных светло-серых
шариков.
Грозная тварь, остановить которую способен разве что яд черного
скорпиона, метнулась вперед. Посланник Богини подпрыгнул не хуже
кузнечика.
Длинные, полукруглые коричневые жвалы щелкнули в воздухе, но твердый
покатый лоб ударил человека по ногам, и Найл, вскрикнув от боли,
закувыркался по песку. Сколопендра быстро стянулась, будто сложилась
пополам, и резко выпрямилась - правитель еле успел вскочить на ноги и
шарахнуться в сторону, уходя от очередной атаки. Рядом медленно
завалилась набок подрезанная жвалами опунция. Найл откатился в сторону,
вскочил, увидел прямо перед собой бок жирной твари, без колебаний ударил
заточенным камнем - из длинного пореза заструилась зеленоватая жидкость
- и задал стрекача, виляя между кактусов. С тихим зловещим шелестом
сколопендра семенила следом, быстро нагоняя.
Посланник Богини издал громкий предсмертный вопль, развернулся и в
отчаянии наугад ударил камнем. Правая жвала сколопендры на удивление
легко переломилась почти посередине, но лоб гигантской многоножки с
такой силой ударил Найла в грудь, что у того перехватило дыхание, и он
отлетел шагов на десять, ломая шипы ближних кактусов. Сколопендра снова
сложилась пополам и молниеносно метнулась вперед, распахнув влажную
пасть. Едва успев встать на колено, Найл перехватил свой так и
недоделанный "наконечник" двумя руками и со всех сил ударил тварь в
бронированный лоб.
Камень вошел почти наполовину. Сколопендра дернула головой, вырвав из
рук Посланника Богини последнее оружие, и опять сложилась пополам.
Найл закрыл глаза, готовясь принять смерть.
На этот раз ему даже не было страшно. Только какое-то тоскливое
разочарование в душе: "Ну вот и все..."
Однако смерть медлила.
Посланник Богини осторожно приоткрыл глаза: многоногая хищная тварь в
последний момент решила-таки, что забредшая "дичь" для обеда слишком
клыкаста, и теперь торопливо улепетывала. Найл без сил опустился на
песок и надолго замер.
Насилу отдышавшись, правитель города не без труда поднялся. Спину
саднило. Неизвестно, что творилось там, а на правой руке красовались
штук пять глубоких ссадин от шипов кактуса. Кровь под жарким солнцем
запеклась почти мгновенно, и туника намертво присохла к телу. Найл
подобрал обломок жвала; прихрамывая на обе ноги, добрел до сбитого
плода, взял его под мышку и поспешно заковылял прочь.
Ближе к вечеру барханы измельчали, и закат Посланник Богини встретил
на краю каменистой равнины, усыпанной мелкими соляными кристалликами.
Здесь путник подкрепил силы, последний раз взглянул на вершины Хайбада,
уже еле виднеющиеся над горизонтом, выбрал хорошо заметную звезду, на
которую нужно держать направление, и отправился дальше.
Идти по равнине стало заметно легче, Найл почти не уставал. Вот
только никакого укрытия на день было не вырыть. Поутру правитель только
стиснул зубы и продолжал переставлять ноги, шаг за шагом приближаясь к
дому.
Когда дорогу снова начали пересекать полоски песка, Найл обрадовался
им, как родным, и даже устроил праздник - доел опунцию, после чего
понял, что встать уже не сможет. По счастью, судьба сжалилась над
путником и послала на небо облака. Не будь их - к вечеру Посланник
Богини превратился бы в мумию.
На этот раз путника разбудил холод. Негромко ругаясь, он встал и
направился дальше, следуя за примеченной вчера путеводной звездой. Во
рту снова пересохло, на зубах скрипел песок, но больше всего теперь
мучил голод. Одна надежда, что хоть полдороги осталось позади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120