- Ведь там, внизу, могут быть огромные помещения!
- Ну и что?
- Да ведь Маг может прятаться именно там!
- Послушай, Найл, - вздохнула принцесса. - Мне это совершенно
безразлично. Пусть прячется где угодно.
Она отвернулась и пошла вперед, оставив Найла обиженным и
недоумевающим.
Одежды хватило на всех. Старания пауков по выведению идеального
человека обеспечили, как минимум, одно удобство - большинство людей
имели одинаковое сложение, и стандартные туники подходили всем.
- Как хорошо получилось! - радостно пропел толстяк. - Вы сразу стали
выглядеть свежее! А теперь пойдемте поедим. Здесь совсем недалеко.
В ближайшей роще был накрыт обильный "стол": постеленную на землю
длинную и широкую полосу белой ткани гостеприимные хозяева уставили
корзинками с яблоками и персиками, мисками с виноградом, подносами с
холодным заливным мясом.
- Надеюсь, вы не обидитесь, если я попрошу вас переночевать здесь? У
нас пока мало свободных помещений. Одеяла и циновки принесут вечером.
Еще вчера здесь отловили всех мух, а если прилетят другие - сразу
скажите мне, хорошо? Кушайте, я ненадолго вас покину.
Найл понял, что Тантон торопится в замок. Боится, людей для праздника
начнут выбирать без него. Однако в данный момент сочные персики на ткани
заинтересовали Посланника куда больше всех праздников, вместе взятых. Он
не ел фруктов уже целую вечность!
Однако насладиться обедом в полной мере правителю не дали. Едва он
успел вкусить пару персиков и неторопливо, ягодку за ягодкой, отправлял
в рот виноград, как, пригнув голову и поджав к груди руки, к нему
подбежал Тантон и почтительно спросил:
- Это вы Посланник, дорогой гость?
- Да, - кивнул Найл и кинул в рот очередную виноградинку. - Что
случилось?
- Великий Хоу приглашает вас на торжество.
- А кто такой Хоу? - недоуменно спросил правитель.
- О, это Великий Хоу! - испугался толстячок. - Уста всех повелителей!
Понять что-либо из слов или мыслей Тантона оказалось невозможно,
поэтому Найл просто встал и пошел за ним.
Торжество готовилось в зале под холмом. Вдоль стен стояли, изредка
перестреливаясь короткими мыслями-образами, смертоносцы; в центре
сбились в кучку несколько молодых девушек и парней. Они ничуть не
боялись пауков.
Мгновение Найл колебался, не зная, где отведено место ему, и решил
встать рядом с Шабром. При виде спокойно идущего через зал человека
пауки несколько заволновались, но тут в объединенном сознании
растворилось, словно капля крови в графине с водой, брошенное кем-то
объяснение, и все успокоились. Теперь они знали: перед ними Посланник
Богини, равный среди равных, достойный наследник Смертоносца-Повелителя.
А то, что он имеет внешность двуногого, - Великая Богиня всесильна и
может придать любой образ всякому, кому только пожелает.
- Кто такой Великий Хоу, Шабр? - "негромко", адресуясь только к
ученому пауку, спросил Найл и тут же понял, что не нуждается в ответе.
Ведь он, как равный, пребывал в общем сознании и, как любой из
присутствующих, знал, что в Провинции нет своего Смертоносца-Повелителя
и все решения принимаются в момент единения сознаний. Великий Хоу лишь
призывает к единению и озвучивает решения. Он - уста повелителей.
В центре зала вспыхнул костер - полыхнул, разом охватив сложенные
поленья. И одновременно зазвучал барабан, низким эхом отражаясь от
неестественно голубого купола. Барабан звучал грозно, утробно и
ритмично, и молодые люди в центре сдвинулись с мест, ступая сперва
неуверенно, а потом все смелее и смелее, начиная закручиваться в танце.
Ритм ускорялся, танцоры двигались все быстрее и быстрее, завораживая
правителя, впервые в жизни услышавшего музыку и увидевшего танец. Вот
один сбросил с себя тунику, затем другой. Мгновение - и в бешеной пляске
замелькали обнаженные тела.
Это Найл видел глазами, а мысленно он ощущал, как мечутся по залу
волевые импульсы, чуть касаясь танцоров, отчего те вздрагивают, как от
разрядов электрического угря, и начинают двигаться еще быстрее.
Вот волевая петля захватила одну из девушек, та стремительно
подбежала к смертоносцу и упала перед ним на колени, широко расставив
руки. Миг - и трепещущее тело разорвано в клочья, залито пищеварительным
соком и всосано в ненасытные пасти. Другой танцор вырвался из центра -
тоже с широко раскинутыми руками упал на колени и тоже был разорван на
куски.
Но барабан бьет, сумасшедший танец продолжается, разбрасывая в
стороны сильные, молодые, обнаженные тела. И глазами Найл видит весь
этот кошмар, а мысленно ощущает восторженный экстаз молодых людей, их
радость самопожертвования. Даже боль в момент смерти не причиняет им
мук, они получают от этого удовольствие, радость... Они счастливы!
Правитель почувствовал, как трещит и ломается от переживаемого разум,
и тут же понял, что не одинок в этом - ведь молодые смертоносцы,
выросшие во время похода рядом с людьми, не могли, никак не могли
смотреть на двуногих как на пищу. Они уже привыкли считать их равными. И
вдруг - такое! Собственное сознание кричит: "Нет!" - а единое, в которое
ты влился, шепчет: "Убей!" - и кружатся, кружатся под мертвенно-голубым
светом, в ярких отблесках огня обнаженные жертвенные тела.
Защитная стена в мозгу Найла лопнула - его захлестнула волна
восторга, счастье близкой смерти, образ сочного, спелого персика и
горечь разочарования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120