Я догонять. Он выстрелил в меня, промазал. Ну, а я не промазал. Обшарил его, вдруг какие важные бумаги при нем. И нашел эти часы. Командир сказал: храни, заслужил. До сих пор вот и храню.
– В газетах ни о часах, ни о конце полковника Зайцева нет.
– Печатали много раз. Просто все газеты не храню. Кому это нынче нужно, – старик вяло махнул рукой.
– Нужно, Егор Калистратович, – сказал Зимин. – Кого-нибудь из членов семей чоновцев, цотомков командира отряда я в Пихтовом найду? Не подскажете?
– У нас – нет. Отряд почти весь из уральцев состоял. А командир погиб, когда я в продотряде служил. Холостой он был.
– Жаль...
Стали прощаться.
– Так из какой газеты-то будешь ты? – спросил у Зимина старик.
– Андрей Андреевич не из газеты, дед Егор, – напомнил Коломников. – Он историк.
– А-а, – вспомнил Мусатов. – Даже лучше, что не из газеты. А то теперешние газеты до чего докатились: уж и Терентия Засекина прославлять взялись...
– Не в духе нынче что-то дед Егор, – сказал Коломников, когда Вышли на улицу. – Я его раза три школьником слушал. Интересно рассказывал. Снимки показывал нам.
– А кто это Терентий Засекин? – спросил Зимин.
– Пасечник у нас в районе был, умер давно. Не знаю, с чего дед Егор решил, что газета его хвалила. О сыне его, тоже пасечнике, писали. И сын, на вопрос, кто для него в жизни примером служил, назвал отца. Дед Егор по инстанциям забегался, возмущался: как может быть примером человек, с молоду запятнавший себя службой у белых? Хотя служба у белых – громко сказано: подобрал в лесу раненого офицера, от гибели спас. Вот уж кто точно имел отношение к колчаковскому кладу.
– А это откуда известно, да еще точно? – спросил Зимин.
– Ну, это-то в Пихтовом каждый знает.
Довод сержанта был просто-таки замечательный по своей наивности. Невольно Зимин улыбнулся, вспомнив нетесовское: "Все об этом кладе знают всё, и вразумительно – никто ничего".
– Тогда съездим к сыну-пасечнику? – предложил сержанту.
– Не удастся, – отказался Коломников. – Он в лесу на Подъедьниковском кордоне живет, не проехать нам. Я вас лучше в Кураново свожу, с его двоюродным братом познакомлю. Он на кордоне часто бывает. Согласны?
– Согласен.
От Пихтового до Кураново было всего десять километров.
Пятистенок Николая Засекина стоял на окраине поселка немного особняком. Перед прибытием нежданных гостей он вернулся с конефермы, едва успел распрячь и пустить на волю лошадь. Сухощавый и низкорослый, с морщинистым темным от загара лицом, стоял и курил папиросу в ожидании, пока прибывшие приблизятся. Прежде чем пожать руки гостям, обтер шершавую ладонь о пиджак.
– Вот, дед Николай, гость из Москвы к нам, – почти так же, как у Мусатова, начал сержант.
На сей раз Зимин счел за лучшее самому сразу повести разговор:
– Николай Григорьевич, говорят, будто дядя ваш во время Гражданской подобрал в тайге раненого офицера, спас ему жизнь. Правда?
– Вроде как, – ответил Засекин.
– Расскажите.
– Так, а я что знаю?
– Так уж и ничего, – вмешался Коломников. – Он же золото прятал, этот офицер.
– Ну, может быть... Вам Василия лучше поспрашивать.
– Лучше-то лучше, но он же на пасеке.
– Ну.
– На все лето. И не проехать туда.
– Плохая летом дорога, – согласился Засекин.
– Ты, дед Николай, навещаешь брата?
– Бываю.
– Скоро собираешься?
– Послезавтра поеду.
– Вот человека, Сергея Ильича друг, можешь с собой взять?
– Чего ж не взять, пожалуйста. Только ехать верхами. – Конюх вопросительно посмотрел на Зимина: дескать, приходилось верхом ездить? Зимин немного умел.
– Тогда, дед Николай, привезу Андрея Андреевича к тебе послезавтра утром, – сказал сержант.
– Привози, чего ж...
В Пихтовое возвратились затемно.
Нетесов сидел в неярко освещенном дворе за столиком под черемухой, ужинал. Был он озабочен, не в настроении. На след преступников напасть не удалось. Больше того, после ограблений в Китате и Малой Серьговке обкраден еще и магазин вБлаговещенке. За полсуток всего-то и удалось узнать, что'преступников трое или четверо, все вооружены, разъезжают на "Ниве" вишневого цвета. Собственно, о "Ниве", которую можно в любой момент бросить или сменить на другую машину, и вся существенная информация... А любители кладов, переменил тему разговора Нетесов, колодец в церковной ограде не оставили в покое. После ухода пожарных и милиции ковырялись там, нашли мельхиоровый подстаканник и тарелку. Подстаканник из тех, какие у проводников пассажирских поездов в каждом вагоне есть, до недавнего времени были, поправился Нетесов, а вот тарелка, хоть и простенькая, но дореволюционная: на донышке ее, на оборотной ли стороне, двуглавый орел и корона... Самое забавное насчет монет из чугунка. По меньшей мере у пятидесяти человек на глазах Лукин высыпал монеты на землю. Рубли да копейки все до единой серебряные, а по Пихтовому слухи упорные: монеты золотые, и вес их под два килограмма.
– Чудесное превращение одного в другое, – засмеялся Зимин.
– Да. Откуда что берется, – Нетесов со сдержанной улыбкой покачал головой.
– А вообще объяснимо, – Зимин посерьезнел. – Люди устали от будней, хочется необыкновенного. Сами себе придумывают чудо.
– Возможно, – сказал Нетесов. – Ну, а вы? Какой клад на Орефьевой заимке нашли?
– А-а, – Зимин махнул рукой. – Никогда бы не поверил, что там бой шел, если б еще Мусатов не рассказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59