Пули с визгом неслись над моей головой, шлепали об воду.
Прослеживая прицел, я обернулся.
Без всплеска, без единого звука, как кекур из распустившихся вод, на
меня шел Краббен.
Краббен был велик.
Он был огромен.
Он походил на змею, продернутую сквозь пухлое тело непомерно большой
черепахи. Мощные ласты распахнулись, как крылья, с трехметровой шеи
клонилась на бок плоская голова, уставившаяся на меня неморгающим круглым
глазом, подернутым тусклой пленкой.
Черный, мертво отсвечивающий, Краббен был чужд всему окружающему. Он
был из _д_р_у_г_о_г_о_ мира, он был _д_р_у_г_о_й_, совсем не такой, как мы
или деревья, кудрявящиеся на гребне кальдеры; он был порождением совсем
д_р_у_г_о_г_о_, неизвестного нам мира; даже от воды, взбитой его ластами,
несло мертвой тоской, несло безнадежностью.
Я мигом переместился к Сказкину.
Лежа на полу пещеры, зная - к нам Краббен не доберется - я пытался
его зарисовать - пальцы давили на карандаш, грифель крошился.
- А вот он шею держит криво! - удовлетворенно сообщил Серп Иванович.
- Так ему, наверное, хочется.
- Не скажи!.. Это я пальнул... Теперь он у нас контуженный!
- Из твоей-то "тозовки"?
- И правым ластом, заметь, не в полную силу работает, - убеждал
Сказкин. - Ты так и запиши: Это Сказкин поранил Змея. Не баловства ради,
еще оштрафуют, а для науки, для большей пользы ее!
Опираясь на ласты, Краббен тяжело выполз на берег. Он был огромен, он
был тяжел, камни забивались в складки его дряблой массивной шкуры;
короткая мертвая судорога вдруг молнией передернула все тело Краббена от
головы до хвоста. Фонтан брызг долетел до пещеры, Сказкин отпрянул, вновь
схватился за "тозовку".
- Отставить!
Примерно метра не хватило Краббену, чтобы дотянуться мордой до нашей
пещеры.
Это взбесило Краббена.
Рушились камни, шипели струи песка, несло снизу взбаламученным илом,
падалью, смрадом. Несколько раз, осмелившись, я заглядывал Краббену чуть
ли не в пасть, но тут же отступал перед мощью и мерзостью его ощеренных
ржавых клыков.
- Чего это он? - спросил Сказкин, отползая в глубину пещеры.
- Его спроси!
Впрочем, поведение Краббена мне тоже не нравилось.
Устав, он, наконец, расслабился, расползся на камнях, как гигантская
уродливая медуза. Судороги короткими молниями вновь и вновь потрясали его
горбатую спину. Плоская голова дергалась, как у паралитика, из пасти
обильно сочилась слюна. Низкий, протяжный стон огласил берега Львиной
Пасти.
- Тоже мне гнусли! - сплюнул Серп Иванович, опасливо выглядывая из
нашего убежища.
Стенания Краббена, пронзительные, жуткие, рвущие нервы, длинно и
тоскливо неслись над мертвой, как в Аиде, водой.
- Чего это он? - беспокоился Серп. - Чего ему нужно?
- Нас оплакивает...
- А сам долгожитель, что ли?
- Все мы мертвы, Серп Иванович, - заметил я, сразу ощутив свое
здоровье. - Только одни - более, другие - менее...
- Вот бы записать его на пленку, - вздохнул Сказкин. - Записать, а
потом врубить когда-нибудь Агафоше на побудку!

С грандиозных стен кальдеры поплыл, наконец, белесый серый туман. На
уровне входа в пещеру он сгущался в плотные, темнеющие на глазах лохмотья,
и низкий, полный доисторической тоски стон ломался в тысяче отражений. А
когда туман затопил всю кальдеру, от борта до борта, долгий этот рвущий
сердце стон Краббена перешел в столь же долгий, в столь же безнадежный, в
столь же тоскливый плач.

Забившись в дальний угол пещеры, Серп Иванович негромко поносил
Краббена. Тельник он плотно заправил в штаны с лампасами, и теперь я не
видел ни наколотого, ни настоящего Краббена. Тем не менее, оба они
оставались рядом.
Да и куда им деться?
Не слушая поношений Сказкина, я думал о смутных придонных
тектонических трещинах, обогреваемых струями ювенильных источников. Лес
водорослей, неясные тени - темный, неизвестный нам мир.
Почему ему не быть миром Краббена?
И действительно.
Кто воочию видел гигантских кальмаров? А ведь на кашалотах,
поднимающихся из океанских бездн, не раз и не два находили кровоточащие
следы неестественно больших присосок.
Кто видел того же _т_р_е_х_п_а_л_о_г_о_ - пресловутого обитателя
тропических болот Флориды и прибрежной полосы острова Нантакет? А ведь с
его следов давно сняты гипсовые слепки.
Кто видел огромного червя с лапками, так называемого татцельвурма? А
ведь он хорошо известен многим жителям Альп. За последние годы собраны
сотни свидетельств, в которых слово в слово повторяется одно и то же: да,
татцельвурм похож на червя! Да, у татцельвурма большая голова с выпуклыми
глазами! Да, лапы татцельвурма малы, но они есть!
А мокеле-мбембе - тварь, внешне напоминающая давно вымерших
динозавров? Разве не утверждают охотники-африканцы, что они и сейчас
встречают этих гигантов в бескрайних, плохо исследованных болотах
Внутренней Африки? Стоит, наверное, вспомнить, что на воротах храма,
посвященного древневавилонской богине Иштар, среди множества поразительных
по своей реалистичности изображений, было найдено одно, ничего общего не
имеющее с известными к тому времени животными. Но зато этот зверь,
названный учеными сирушом, как две капли воды схож с африканским
мокеле-мбембе.
А кто видел третретретре - животное ростом с теленка, с круглой
головой и почти человеческими ушами? Тем не менее аборигены одного из
самых больших островов мира - Мадагаскара утверждают, что такое животное
водится в их краях, что конечности у него устроены как у обезьян, а уши,
действительно, человеческие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20