Я положил свою руку ей на руку. - Это возвращает меня в
прошлое, - сказал я, чтобы занять время и не думать о том, насколько хуже.
- Когда я встречался на сеансах с Зигфридом, самое трудное было ждать,
когда он появится. Я всегда нервничал и... - Ну, я начал болтать. И мог бы
продолжать вечно, если бы по глазам Эсси не увидел, что больше не нужно.
Я повернулся и одновременно услышал его голос:
- Мне жаль слышать, что для вас это было так трудно Робин, - сказал
Зигфрид фон Психоаналитик.
Даже для голографической проекции Зигфрид выглядел неважно. Он сидел
неудобно просто в воздухе, сложив руки на коленях. Программа не
потрудилась добавить стул или блокнот. Ничего. Только Зигфрид. Выглядел он
так же, каким я его помнил, но чувствовал себя явно неловко. Посмотрел на
нас пятерых - мы все смотрели на него - и вздохнул, прежде чем вернуться
ко мне.
- Ну, Робин, - сказал он, - не скажете ли, что вас беспокоит?
Я слышал, как Оди Уолтерс набрал воздуха, чтобы ответить ему, как
Джейни щелкнула языком, чтобы остановить его, потому что Эсси покачала
головой. Но я на них не смотрел. Я сказал:
- Зигфрид, старая жестянка. У меня проблема как раз по твоей части.
Он смотрел на меня, нахмурившись.
- Да, Робин?
- Фуга [Патологическое нарушение сознания, при котором пациент
совершает действия, о которых потом не помнит].
- Случай серьезный?
- Очень.
Он кивнул, словно ожидал этого.
- Я предпочел бы, чтобы вы не пользовались медицинскими терминами,
Робин. - Он вздохнул, пальцы его сплетались и расплетались. - Скажите мне.
Вы просите меня помочь вам самому?
- Не совсем, Зигфрид, - признался я. В этот момент вся игра могла
рухнуть. Мне кажется, она чуть не рухнула. Зигфрид какое-то время молчал,
но не сидел неподвижно - пальцы его сплетались, а когда он шевелился,
вокруг его тела в воздухе появлялся голубоватый ореол. Я сказал: - Это мой
друг, Зигфрид, может, самый близкий друг в этом мире, и у него серьезные
неприятности.
- Понятно, - сказал он, кивая, словно действительно понял. Но, я
думаю, так оно и было. - Вероятно, вы знаете, - заметил он, - что вашему
другу нельзя помочь, если он не присутствует здесь.
- Он присутствует, Зигфрид, - негромко ответил я.
- Да, - сказал он, - я так и думал. - Пальцы его теперь были
неподвижны, и он откинулся, словно на спинку стула. - Ну, а теперь
расскажите мне о нем и, - с улыбкой, которой я обрадовался, как ничему в
жизни, - на этот раз, Робин, если хотите, можете пользоваться специальными
терминами.
Я услышал, как за мной негромко выдохнула Эсси, и понял, что мы оба
затаили дыхание. Я взял ее за руку.
- Зигфрид, - сказал я, начиная надеяться, - я понимаю, что термином
"фуга" обозначается бегство от реальности. Если кто-то оказывается в
двусмысленной ситуации, прости, я хочу сказать, если он оказывается в
положении, когда одно мощное побуждение противостоит другому столь же
мощному, он не выдерживает этого конфликта и отворачивается от него.
Делает вид, что конфликта не существует. Я знаю, что смешиваю несколько
школ психотерапии, Зигфрид, но правильно ли я выразил общую мысль?
- Достаточно близко, Робин. Во всяком случае я понял, что вы хотите
сказать.
- Например, - я помолчал, - человек глубоко любит жену. Он узнает,
что у нее связь с его близким другом. - Я почувствовал, как Эсси сжала мне
руку. Я ее не обидел: она просто подбадривала меня.
- Вы смешиваете побуждения и эмоции, Робин, но это неважно. К чему вы
ведете?
Я не позволил ему торопить себя.
- Или другой пример, - сказал я, - религиозный. Человек, искренне
верующий, обнаруживает, что Бога нет. Ты следишь за мной, Зигфрид? Он
искренне верил, хотя знал, что многие умные люди не разделяют его веру, и
вот понемногу он начинает убеждаться, что они правы, и наконец эти
доказательства становятся настолько убедительны...
Он вежливо кивнул, слушая, но пальцы его снова начали извиваться.
- ...что он наконец принимает квантовую механику, - сказал я.

Это второй момент, когда вся игра могла провалиться. И, мне кажется,
едва не провалилась. Голограмма сильно замерцала, и выражение лица
Зигфрида изменилось. Не могу сказать, каким оно стало. Я не узнал его,
лицо словно смягчилось и потеряло четкость.
Но когда он заговорил, голос его звучал устойчиво.
- Говоря о побуждениях и фуге, Робин, - сказал он, - вы говорите о
людях. Допустим, интересующий нас пациент не человек. - Он помолчал, потом
добавил: - Совсем. - Я подбадривающе кашлянул, потому что не понимал, что
последует дальше. - Допустим, эти побуждения и эмоции... гм...
запрограммированы в нем, примерно так, как программируется человек, когда
ему, уже взрослому, нужно изучить иностранный язык. Он изучил язык, он его
знает, но усвоил не очень хорошо. Говорит с акцентом. - Он помолчал. - Мы
не люди, - сказал он.
Эсси еще сильнее сжала мне руку. Предупреждение.
- Альберт запрограммирован, как человеческая личность, - сказал я.
- Да. Насколько возможно. Очень во многом, - согласился Зигфрид, но
лицо его оставалось серьезным. - Но Альберт все же не человек: ни одна
компьютерная программа не может стать человеком. Например, никто из нас не
испытывает воздействия ТПП. Когда все человечество сходит с ума от
чьего-то безумия, мы ничего не чувствуем.
Почва стала очень скользкой, над трясиной похрустывал ледок; если я
сделаю неверный шаг, куда мы все провалимся? Эсси крепко сжимала мне руку,
остальные затаили дыхание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97