Теперь он вышел за пределы
более богатой западной части города. Нашел он арабов в кабаке на самом
краю города, и они спорили.

Все сооружения порта Хеграмет временные. Это неизбежное следствие
того обстоятельства, что Пегги - планета-колония. Каждый месяц, когда с
Земли являлся новый транспорт с иммигрантами, население разбухало, как
шар, в который накачали водород. Но в течение следующих нескольких недель
оно постепенно сокращалось, колонисты перемещались на плантации, на
лесоразработки и в шахты. Население никогда не опускалось до прежнего
уровня, потому что ежемесячно появлялось несколько сотен новых жителей,
так что приходилось пристраивать новые здания. Но этот кабак был самым
временным из всех временных сооружений. Три плиты строительного пластика
служили ему стенами, четвертую положили в качестве крыши, а стена,
обращенная к улице, оставалась открытой для теплого воздуха Пегги. Но даже
и так внутри было туманно и дымно, пахло табаком, коноплей, гарью ламп и
кислым пивным запахом самогона, которым здесь торговали.
Уолтерс сразу узнал свою добычу по описанию агента. Таких не так уж
много в порту Хеграмет. Конечно, арабов много, но богатых нет. И сколько
среди них старых? Мистер Лукман даже старше Аджангбы, он толстый и лысый,
и на каждом пухлом пальце у него кольцо, и многие с бриллиантами. Он
вместе с несколькими другими арабами сидел в глубине кабака, но когда
Уолтер направился в нему, хозяйка преградила ему дорогу.
- Частная пирушка, - сказала она. - Они платят. Оставь их в покое.
- Они ждут меня, - заявил Уолтерс, надеясь, что это правда.
- Зачем?
- Ну, это не твое дело, - гневно сказал Уолтерс, обдумывая, что
произойдет, если он просто оттолкнет хозяйку. Конечно, сама по себе она не
страшна, тощая, смуглая, темноволосая молодая женщина с большими голубыми
металлическими серьгами; но вот рослый мужчина с пулеобразной лысой
головой, сидящий в углу и внимательно за всем наблюдающий, - совсем другое
дело. К счастью, мистер Лукман увидел Уолтерса и неуверенно направился к
нему.
- Вы мой пилот, - провозгласил он. - Пойдемте выпьем.
- Спасибо, мистер Лукман, но мне нужно домой. Я просто хотел
подтвердить чартер.
- Да. Пойдемте. - Он повернулся и посмотрел на своих спутников,
которые о чем-то яростно спорили. - Выпить хотите? - спросил он через
плечо.
Он пьянее, чем думал Уолтерс. Оди снова сказал:
- Спасибо, но нет. Будьте добры, подпишите контракт.
Лукман повернулся и взглянул на листок в руках Уолтерса.
- Контракт? - Он на некоторое время задумался. - Мы должны заключить
контракт?
- Таково обыкновение, мистер Лукман, - сказал Уолтерс. Терпение его
подходило к концу. В глубине спутники араба кричали друг на друга, и
внимание Лукмана разделялось между Уолтерсом и спорящими.
И еще одно. В споре участвовали четверо - пятеро, если считать и
Лукмана.
- Мистер Аджангба сказал, что вас будет четверо, - заметил Уолтерс. -
Иначе перегрузка. А вас пятеро.
- Пятеро? - взгляд Лукмана сосредоточился на Уолтерсе. - Нет. Нас
четверо. - Но тут выражение его изменилось, и он благожелательно
улыбнулся. - О, вы думаете, этот спятивший один из нас? Нет, он с нами не
пойдет. Он скорее отправится в могилу, если будет настаивать перед Шамином
на своем толковании слов пророка.
- Понятно, - сказал Уолтерс. - Тогда подпишите, пожалуйста...
Араб пожал плечами и взял листок у Уолтерса. Он разложил его на
оцинкованной поверхности бара и с трудом начал читать, держа в руке ручку.
Спор стал громче, но Лукман, казалось, не обращает на него внимания.
Большинство посетителей кабака были африканцами, причем кикуйю сидели
по одну сторону, а масаи по другую. На первый взгляд, в этом обществе
спорщики казались одинаковыми. Но теперь Уолтерс видел, что это не так.
Один из спорщиков был моложе остальных, меньше ростом и стройнее. Кожа у
него темнее, чем у большинства европейцев, но не такая смуглая, как у
ливийцев; глаза такие же черные, но веки не окрашены.
Уолтерс повернулся к ним спиной и терпеливо ждал возможности уйти. Не
только потому, что хотел увидеть Долли. Порт Хеграмет знаком с этнической
враждой. Китайцы в основном оставались с китайцами, латиноамериканцы в
своем баррио, европейцы - в европейском районе - о, не совсем обязательно
и, конечно, не всегда мирно. Даже внутри этих общностей существовали
четкие границы. Китайцы из Кантона не дружили с китайцами с Тайваня,
португальцы имели мало общего с финнами, а бывшая Чили и прежняя Аргентина
продолжали враждовать. Однако европейцам определенно не следовало
приходить в африканские бары; поэтому, получив подписанный контракт,
Уолтерс поблагодарил Лукмана и ушел быстро и с явным облегчением. Не
прошел он и квартал, как услышал за собой гневные крики и вопль боли.
На планете Пегги каждый старается не вмешиваться в чужие дела, но
Уолтерсу нужно было защитить предстоящий чартер. Он видел группу
нападающих, окружившую одного человека. Вполне возможно, что африканцы
напали на его нанимателя. А это уже его дело. Уолтерс повернулся и побежал
назад - ошибка, о которой он, поверьте мне, впоследствии очень глубоко
пожалел.
К тому времени как Уолтерс подбежал, нападающие исчезли, а хнычущий
окровавленный человек на тротуаре оказался не из группы нанимателей: это
был молодой незнакомец; он схватил Уолтерса за ногу.
- Помоги мне, и я дам тебе пятьдесят тысяч долларов, - сказал он
неуверенным голосом;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97