- Добро пожаловать,
замечательная программа! А теперь убирайся отсюда, пожалуйста. Ты
настолько человечен, с этими воспоминаниями и старыми анекдотами, что я не
могу позволить тебе видеть меня неодетой! - И он на этот раз просто мигнул
и исчез, а мы с Эсси обнялись и захохотали. - Одевайся, - приказала она
наконец, - чтобы мы сможем узнать новости о паруснике в достойном нашей
программы виде. Смех - лучшее лекарство, верно? Я больше не боюсь за твое
здоровье, дорогой Робин, такое нормально смеющееся тело проживет вечно!
Мы направились в душ, все еще смеясь - и не подозревали, что в моем
случае "вечно" в этот момент сводилось к одиннадцати дням, девяти часам и
двадцати одной минуте.

Мы никогда не устанавливали в "Истинной любви" стола для Альберта
Эйнштейна, тем более с заложенной трубкой книгой, с бутылкой пива рядом с
кожаным кисетом и с покрытой уравнениями доской за столом. Но стол стоял,
и Альберт сидел за ним, развлекая наших гостей рассказами о самом себе.
- Когда я был в Принстоне, - говорил он, - наняли специального
человека, чтобы он ходил за мной с записной книжкой; когда я писал на
доске, он должен был все это копировать. Они сделали это не ради меня, а
ради самих себя: понимаете, иначе они боялись стирать с доски. - Он
улыбнулся гостям и радушно кивнул Эсси и мне, когда мы рука об руку
появились у входа в гостиную. - Я рассказывал этим людям о своем прошлом,
мистер и миссис Броадхед; они, наверно, обо мне вообще не слышали, хотя,
должен сказать, в свое время я был очень знаменит. Вы знаете, например,
что я не любил дождь, и администрация Принстона построила специальный
крытый проход - его можно еще увидеть, чтобы я мог навещать друзей, не
выходя на улицу?
Хотя на этот раз на нем не было генеральского лица и шелкового шарфа,
я почувствовал себя неуютно. Мне хотелось извиниться перед Оди и двумя
женщинами, но вместо этого я сказал:
- Эсси? Тебе не кажется, что эти воспоминания становятся слишком
частыми?
- Возможно, - задумчиво ответила она. - Хочешь, чтобы он прекратил?
- Нет. Он сейчас гораздо интереснее, просто нужно чуть сократить
личностную базу данных или повернуть потенциометр ностальгических схем...
- Какой ты глупый, дорогой Робин, - сказала она, прощающе улыбаясь.
Потом приказала: - Альберт! Прекрати болтовню! Робину это не нравится.
- Конечно, моя дорогая Соня, - вежливо сказал он. - Не сомневаюсь,
однако, что вам хочется услышать о паруснике. - Он встал из-за стола -
вернее, его голографическая, но несуществующая фигура встала из-за тоже
несуществующего голографического стола; мне все время приходилось
напоминать себе об этом. Взял губку и принялся стирать с доски, потом
спохватился. Бросив виноватый взгляд на Эсси, протянул руку к выключателю
на столе. Доска исчезла. вместо нее появилась знакомая серая поверхность
корабельного экрана хичи. Альберт нажал другую кнопку, и на экране
появилась звездная карта. Это тоже реалистично: чтобы превратить экран в
карту, нужно только особым образом изменить напряжение в схеме (но тысячи
изыскателей погибли, не зная этого). - Вы видите место, где капитан
Уолтерс обнаружил парусный корабль. Как вы видите, сейчас здесь ничего
нет.
Уолтерс сидел на подушке вблизи имитации очага, как можно дальше и от
Долли, и от Джейни - они тоже сидели как можно дальше друг от друга, - и
сидел тихо. Но теперь, словно его ужалило, заговорил:
- Невозможно! Записи точны! У вас есть все данные!
- Конечно, они точны, - успокоил его Альберт. - Но, видите ли, к тому
времени, как туда прибыл наш разведочный корабль, парусник уже исчез.
- Он не мог очень далеко уйти под давлением только звездного света.
- Да, не мог. Но его не было. Однако, - сказал Альберт, торжествующе
улыбаясь, - я подготовился к такой возможности. Если вы помните, моя
репутация - в моем прежнем состоянии, я хочу сказать, - основывалась на
положении, что скорость света есть фундаментальная константа, она
постоянна; это положение, - терпеливо добавил он, оглядевшись, - сейчас
несколько расширено в связи с тем, что мы узнали у хичи. Но скорость, да,
она всегда одинакова, около трехсот тысяч километров в секунду. Поэтому я
дал кораблю указание, в том случае если парусник не будет найден, отлететь
от этого места на расстояние в триста тысяч километров, умноженных на
число секунд с момента наблюдения.
- Очень умная самовлюбленная программа, - добродушно сказала Эсси. -
Ты нанял для этого полета очень смелого пилота.
Альберт кашлянул.
- Это был беспилотный корабль, - сказал он, - так как я предвидел,
что, возможно, понадобится его специальное использование. Я опасался, что
удаление будет очень большим. Однако, когда корабль достиг требуемого
расстояния, вот что он увидел. - Он махнул рукой, и на экране появилась
многокрылая паутинная конструкция. Она у нас на глазах складывалась.
Альберт ускорил запись, и мы видели, как складываются большие крылья... и
исчезают.
Да. Вы, конечно, видели эту картину. Но у вас было преимущество перед
нами: вы знали, что видите. А мы, Уолтерс со своим гаремом, Эсси и я, нет.
Мы покинули беспокойный человеческий мир в погоне за беспокойной загадкой
и увидели, как эта штука, за которой мы охотимся, проглатывается кем-то
прямо у нас на глазах! Для наших пораженных и неподготовленных глаз это
выглядело именно так. Мы сидели, как окаменелые, и смотрели на сложенные
крылья и на большую голубоватую сферу, возникшую ниоткуда и поглощающую
их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97