- Ты собираешься спать в каюте для гостей?
- Да. Я не сердита, дорогой, я даже не расстроена. Просто тебе нужно
немного отдохнуть.
- Наверно. То есть я хочу сказать, милая, что это хорошая мысль, -
сказал я, начиная понимать, что на самом деле Эсси очень расстроена, и
даже подумал, что мне нужно взволноваться из-за этого. Я взял ее за руку и
поцеловал запястье, прежде чем отпустить, и заставил себя снова завести
разговор. - Эсси? Мне следовало посоветоваться с тобой, прежде чем
называть корабль?
Она поджала губы.
- "Истинная любовь" - хорошее название, - рассудительно сказала она.
Но, похоже, какие-то оговорки у нее были, и я не понимал, почему.
- Я спросил бы тебя, - объяснил я, - но мне это дело показалось
щекотливым. То есть спрашивать человека, в честь которого называешь. Все
равно что спросит, что тебе купить ко дню рождения, а не самому придумать.
Она улыбнулась.
- Но, дорогой Робин, ты всегда спрашиваешь меня об этом. Это неважно.
Да, "Истинная любовь" - прекрасное название, особенно когда знаешь, что
эта любовь ко мне.

Я думаю, Альберт снова подсунул мне снотворное, потому что сразу
уснул. Но проспал я недолго. Три-четыре часа спустя я лежал в
анизокинетической кровати, сна ни в одном глазу, совершенно спокойный и
очень озадаченный.
На периметре Врат, где расположены причальные доки, действует из-за
вращения небольшая центробежная сила. Низ становится верхом. Но в
"Истинной любви" этого не происходило. Альберт развернул корабль, и теперь
та же сила, что удерживает нас от всплытия над поверхностью астероида,
нейтрализует и воздействие его вращения; меня слегка прижимает к мягкой
постели. Я слышал негромкий гул корабельных систем жизнеобеспечения, они
сменяли воздух, поддерживали давление в канализации и выполняли все
остальные работы, чтобы корабль жил. Я знал, что стоит мне позвать
Альберта, и он появится. Стоило попытаться его вызвать, просто чтобы
посмотреть, войдет ли он в дверь или, чтобы позабавить меня, выползет
из-под кровати. Вероятно, он мне в пищу подмешал не только снотворное, но
и транквилизатор: проблемы больше меня не беспокоили, хотя я понимал, что
не решил их.
Какие проблемы решать? Это первая проблема. Мои приоритеты за
последние несколько недель так часто менялись, что я не знал, что
поставить на самый верх. Трудная болезненная проблема террористов, и ее
важно решить не только ради меня; но она несколько передвинулась после
рассказа Уолтерса в Роттердаме. Там он представил мне новую проблему.
Существует проблема моего здоровья, но она, кажется, решена хотя бы
временно. А теперь новая и неразрешимая проблема - Клара. Я могу
справиться с этими проблемами. Со всеми вместе и с каждой в отдельности.
Вопрос - как? Что мне делать, когда я встану?
Я не знал ответа на этот вопрос и потому не вставал.
Постепенно я снова уснул, а когда проснулся, обнаружил, что я не
один.
- Доброе утро, Эсси, - сказал я, беря ее за руку.
- Доброе утро, - ответила она, по-дружески знакомо прижимая мою руку
к щеке. Но говорить она начала не о привычном. - Ты себя хорошо
чувствуешь, Робин? Прекрасно. Я думала о нашей ситуации.
- Понятно, - сказал я. Я чувствовал, что напрягаюсь; мирная
расслабленность куда-то исчезла. - О какой ситуации?
- О ситуации с Кларой Мойнлин, конечно, - сказала она. - Я вижу, что
тебе трудно, дорогой Робин.
- О, - неопределенно ответил я, - это случается. - Такую ситуацию мне
нелегко обсуждать с Эсси, но ее это не остановило.
- Дорогой Робин, - сказала она; голос ее в полутемной каюте звучал
спокойно и мягко, - тебе нельзя держать это в себе. Если закроешь в себе,
взорвется.
Я сжал ее руку.
- Ты брала уроки у Зигфрида фон Психоаналитика? Он мне обычно говорил
это.
- Хорошая была программа, этот Зигфрид. Пожалуйста, поверь, я
понимаю, что творится в твоем сердце.
- Я знаю, только...
- Только, - кивнула она, - тебе трудно говорить об этом со мной,
которая в этом случае - Другая Женщина. Без которой не было бы проблемы.
- Неправда, черт побери! - Я не собирался кричать, но, должно быть,
во мне действительно что-то заперто.
- Неверно, Робин. Правда. Если бы я не существовала, ты мог бы
поискать Клару, несомненно, нашел бы ее и решил, что делать с этой
тревожной ситуацией. Вы могли бы снова стать любовниками. А может, и нет:
она ведь молодая женщина, Клара. Не захотела бы изношенную развалину со
множеством замененных частей в любовники. Нет, это я беру назад. Прости.
Она немного подумала, потом поправилась:
- Нет, неправда. Я нисколько не жалею, что мы любим друг друга. Я
высоко это ценю - но проблема остается. Только, Робин! Никто в этом не
виноват. Ты ни в чем не виноват, я не виновата и, конечно, Клара Мойнлин
не виновата. Так что вина, тревога, страх - все это в твоей голове. Нет,
Робин, пойми меня правильно. То, что в голове, может причинять страшную
боль, особенно такому совестливому человеку, как ты. Но это бумажный тигр.
Подуй на него, и он улетит. Проблема не в возвращении Клары. Проблема в
том, что ты считаешь себя виноватым.
Очевидно, не только я мало спал. Эсси явно неоднократно репетировала
свою речь.
Я сел и принюхался.
- Ты принесла с собой кофе?
- Только если хочешь, Робин.
- Хочу. - Я подумал с минуту, пока она давала мне кофе. - Ты права, -
сказал я, - я это знаю. Чего я не знаю, это, как говаривал Зигфрид, как
внести это знание в свою жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97