Нас провели через служебный ход и подняли в
лифте, в котором пахло пищей. Возле нашего номера произошли перемены. Как
раз напротив двери в лестничном пролете стояла мраморная крылатая Венера.
Теперь у нее появился напарник в синем костюме, внешне совершенно
неприметный человек, который упорно не желал встречаться со мной взглядом.
Я взглянул на сопровождавшую нас полицейскую. Она в замешательстве
улыбнулась, кивнула своему коллеге в лестничном пролете и закрыла за нами
дверь.
Да, мы действительно особый случай.
Я сел и посмотрел на Эсси. Нос у нее еще распухший, но это, кажется,
ее не тревожит. Все же:
- Может, тебе лечь? - предложил я.
Она с терпеливой улыбкой ответила:
- Из-за крови из носа, Робин? Очень глупо. Или у тебя что-то более
интересное на уме?
Надо отдать должное моей дорогой жене. Как только она подняла эту
тему, несмотря на трудный день и состояние моей прямой кишки, у меня
действительно что-то появилось на уме. За двадцать пять лет, можно
подумать, даже секс станет скучным. Мой информационный друг Альберт
рассказывал об опытах с животными, которые доказали это. Самцов крыс
оставили с самками, и частота их половых контактов все время измерялась.
Обнаружили, что с течением времени она уменьшается. Скука. Тогда старых
самок убрали и поселили новых. Крысы приободрились и снова занялись делом.
Это установленный научный факт - относительно крыс, но мне кажется, я не
крыса, по крайней мере в некоторых отношениях. Должен признать, что я
испытывал большое наслаждение, когда без всякого предупреждения кто-то
всадил мне кинжал в живот.
Я не мог сдержаться. Закричал.
Эсси оттолкнула меня. Быстро села. Вызвала по-русски Альберта.
Послушно появилась его голограмма. Он взглянул на меня и кивнул.
- Да, миссис Броадхед, пожалуйста, прижмите запястье Робина к
фармацевтическому устройству в спинке кровати.
Я вдвое согнулся от боли. Мне показалось, что сейчас меня вырвет, но,
очевидно, от содержимого моих внутренностей не так-то легко избавиться.
- Сделай что-нибудь! - воскликнула Эсси, отчаянно прижимая меня к
своей обнаженной груди, а руку - к спинке кровати.
- Я уже делаю, миссис Броадхед, - ответил Альберт, и действительно, я
почувствовал укол в руку. Боль уменьшилась и стала терпимой. - Не стоит
напрасно тревожиться, Робин, - благожелательно сказал Альберт. - Вам тоже,
миссис Броадхед. Я уже несколько часов назад предвидел такой болевой
приступ. Это всего лишь симптом.
- Проклятая высокомерная программа, - воскликнула Эсси, написавшая
эту программу, - симптом чего?
- Начала последней стадии процесса отторжения, миссис Броадхед.
Положение пока не критическое, тем более что я вместе с обезболивающим
ввожу и другие препараты. Но все же предлагаю завтра произвести операцию.
Я теперь чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы сесть на краю
постели. Провел пальцем ноги по стрелам в ковре, указывающим в сторону
Мекки, дань нефтяным магнатам, и сказал:
- А как с подбором тканей?
- Все уже подготовлено, Робин.
Я осторожно пощупал живот. Он не взорвался.
- На завтра у меня назначено много встреч, - указал я.
Эсси, которая мягко покачивала меня, отпустила и вздохнула:
- Упрямый человек! Зачем откладывать? Можно было провести
трансплантацию несколько недель назад, и ничего этого бы не было.
- Мне не хотелось, - объяснил я, - к тому же Альберт заверил, что у
меня было еще время.
- Было время! Конечно, было время! Неужели нужно тянуть до тех пор,
пока не произойдет что-то непредвиденное? И тут ты понимаешь, что времени
уже нет и приходится умирать. Я тебя люблю живого и теплого, Робин, а не
программу из "Здесь и Потом"!
Я потерся о нее носом и подбородком.
- Больной! Убирайся от меня! - рявкнула она, но не отстранилась. -
Ха! Теперь тебе лучше!
- Гораздо лучше.
- Достаточно, чтобы поговорить серьезно и назначить время операции?
Я подул ей в ухо.
- Эсси, - сказал я, - обязательно, но не в данную минуту, потому что,
если я правильно помню, мы с тобой не закончили одно дело. Не с Альбертом.
Будь добр, старый друг, отключись.
- Конечно, Робин. - Он улыбнулся и исчез. Но Эсси держала меня, долго
глядела мне в лицо, потом покачала головой.
- Робин, - сказала она. - Ты хочешь, чтобы я записала тебя как
программу "Здесь и После"?
- Нисколько, - ответил я, - и вообще я сейчас хочу поговорить не об
этом.
- Поговорить! - фыркнула она. - Ха, знаю я, как ты говоришь... Я хочу
сказать, Робин, что если я тебя запишу, то кое-что обязательно изменю!

Ну и денек получился! Неудивительно, что некоторые незначительные
обстоятельства я забыл. Моя секретарская программа, конечно, мне
напоминала, так что я не удивился, когда отворилась дверь и появилась
процессия официантов во главе с дворецким. Принесли обед. Не на двоих. На
четверых.
- О, мой Бог! - воскликнула Эсси, ударив себя по лбу тыльной стороной
ладони. - Твой бедный друг с лягушечьим лицом, Робин! Ты пригласил его на
обед. И только взгляни на себя! Босые ноги! Сидишь в белье! Ты
некультурный, Робин. Иди одеваться немедленно!
Я встал, потому что спорить бессмысленно, но все же сказал:
- Я в белье, а ты разве нет?
Она презрительно взглянула на меня. На самом деле на ней такая
китайская штука с разрезом на боку. Похоже и на платье, и на ночную
рубашку, и она использовала ее в обоих качествах.
- Нобелевский лауреат, - укоризненно сказала она, - сам определяет,
что ему прилично носить, а что нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97