Больше того. Нам пришлось познакомиться с роттердамской полицией.
Сержант в форме представил нас бригадиру, который посадил нас в свою
большую скоростную машину с горящими огоньками, отвез в полицию и
предложил кофе. Бригадир Зюйц провел нас в кабинет инспектора Ван Дер
Вааль, рослой крупной женщины со старомодными контактными линзами, от
которых ее глаза казались выпуклыми и сочувственными. Как неприятно,
минхер! Надеюсь, вы не пострадали, мадам! Она отвела нас по лестнице - по
лестнице! - в кабинет комиссара Лютцека, который был рыбой совсем иной
породы. Низкорослый. Тощий. Красивый, с мальчишеским лицом; хотя ему еще
нет пятидесяти, он уже главный комиссар. Можно представить себе, как он
затыкает пальцем дыру в плотине и держит так, пока не захлебнется [Намек
на известный детский рассказ о мальчике-голландце, который спас родной
город от наводнения, заткнув пальцем плотину]. Но невозможно представить
себе, чтобы он сдался.
- Спасибо, что зашли, - сказал он, усадив нас.
- Несчастный случай, - заметил я.
- Нет. К сожалению, не несчастный случай. Если бы несчастный случай,
им бы занялась муниципальная полиция, а не я. Мы проводим расследование и
просим вас об участии.
Я сказал, чтобы поставить его на место:
- Наше время слишком ценно, чтобы заниматься такими делами.
Но его невозможно было сбить.
- Ваша жизнь еще ценнее.
- Послушайте. Солдаты на параде выполняли упражнения, у одного
случайно автомат оказался заряжен и выстрелил.
- Минхер Броадхед, - сказал он, - во-первых, ни в одном автомате не
было патронов; вообще эти автоматы были без затворов. Во-вторых, эти
солдаты совсем не солдаты; это студенты колледжей, которых наняли для
участия в параде и переодели; это декорация, как стража Букингемского
дворца. В-третьих, стреляли не со стороны участников парада.
- Откуда вы знаете?
- Мы нашли оружие. - Теперь он выглядел очень сердитым. - В шкафчике
полицейского. Весьма неприятно для меня, можете себе представить. К
участию в параде привлекли много дополнительных полицейских, и они
переодевались в передвижной гардеробной-фургоне. "Полицейский", тот, что
выстрелил, остальным незнаком, но ведь их собрали из разных отделений.
После парада он быстро переоделся и ушел, оставив свой шкафчик открытым. В
шкафчике только форма - я думаю, украденная, - пистолет и ваша фотография.
Не мадам. Ваша.
Он ждал. Мальчишеское лицо казалось мирным.
Но я не испытывал мира. Потребовалось несколько минут, чтобы я все
осознал. Мысль о том, что кто-то сознательно пытался меня убить, пугала.
Не просто смерть; это страшно уже по определению, и я помню, как страшно
мне было, когда смерть оказывалась рядом. Но убийство хуже обычной смерти.
Я сказал:
- Знаете, как я себя чувствую? Виновным. Я хочу сказать, что сделал
что-то такое, отчего меня ненавидят.
- Совершенно верно, минхер Броадхед. И что же такого вы сделали?
- Понятия не имею. Если найдете человека, вероятно, узнаете и
причину. Наверно, это нетрудно: он ведь оставил отпечатки пальцев и все
такое. Я видел много камер, может, он даже попал кому-нибудь в объектив...
Комиссар вздохнул.
- Минхер, пожалуйста, не надо учить меня, как вести полицейское
расследование. Все это проводится плюс допросы всех, кто мог видеть этого
человека, плюс анализ пота на одежде, плюс другие способы идентификации. Я
полагаю, что этот человек профессионал, и поэтому все наши меры окажутся
безуспешными. Нужно подойти с другого направления. Кто ваши враги и что вы
делаете в Роттердаме?
- Вероятно, враги у меня есть. Возможно, соперники по бизнесу, но они
ведь не убийцы.
Он терпеливо ждал, и поэтому я добавил:
- А что касается того, что я делаю в Роттердаме, то это, по-моему,
хорошо известно. Мои деловые интересы включают использования некоторых
артефактов хичи.
- Это известно, - сказал он, уже не так терпеливо.
Я пожал плечами.
- Я одна из заинтересованных сторон в процессе, который происходит в
Международном Дворце Правосудия.
Комиссар открыл один из ящиков стола, заглянул в него и снова закрыл.
- Минхер Броадхед, - сказал он, - у вас в Роттердаме было много
встреч, не связанных с процессом, но имеющих отношение к вопросу о
терроризме. Вы хотите прекратить терроризм.
- Мы все этого хотим, - ответил я, но внутри ощутил не только боль.
Я-то считал, что действую тайно.
- Мы все этого хотим, но вы ради этого что-то делаете, минхер.
Поэтому я считаю, что у вас действительно есть враги. Наши общие враги.
Террористы. - Он встал и проводил нас к двери. - Пока вы находитесь под
моей юрисдикцией, я позабочусь об охране. Но за ее пределами могу только
посоветовать вам быть осторожнее, потому что считаю: вам угрожает
серьезная опасность.
- Она всем угрожает, - сказал я.
- Всем случайно, да. Но вы теперь - особый случай.

Наш отель построен в цветущие дни богатых туристов и нефтяных
магнатов. Номера убраны в соответствии с их вкусами. Но не всегда - с
нашими. Ни я, ни Эсси не оценили соломенные матрацы и деревянные подушки,
но все это убрали и нас поместили в номер с настоящей большой кроватью.
Круглой и огромной. Я с нетерпением ждал возможности испытать ее. От фойе
толку меньше: такую архитектуру я ненавижу: консольные переходы, больше
фонтанов, чем в Версале, зеркал столько, что, глядя в них, можно подумать,
что ты в открытом космосе. Впрочем благодаря любезности комиссара или
молодой женщины-полицейского, которой он поручил нас сопровождать, мы были
избавлены от всего этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97