И вот, когда ему
удавалось подумать - ведь он фактически вел одновременно две машины, -
Уолтерс с горечью думал, что Лукман солгал: конечно, если бы вместо
египтян были ливийцы, дело бы обстояло по-другому. Национализм не остался
на Земле. И здесь случались столкновения: гаучо против фермеров,
выращивающих рис, когда стада в поисках водопоев вытаптывали посадки;
китайцы против мексиканцев из-за ошибки на картах, где была разграничена
территория; африканцы против канадцев, славяне против испанцев вообще без
причины, которая была бы понятна человеку со стороны. Плохо. Но еще хуже,
что иногда раздоры вспыхивали между славянами и славянами,
латиноамерианцами и латиноамериканцами.
А ведь планета Пегги могла бы быть таким замечательным миром. Здесь
есть все - почти все, если не считать витамина С; есть гори Хичи с
водопадом, который называют Каскадом Жемчужин, восемьсот метров
молочно-мутного потока, вытекающего прямо из-под южных ледников; есть
пахнущие корицей леса Малого континента, с их глупыми, дружески
настроенными, бледно-лиловыми обезьянами - ну, конечно, это не настоящие
обезьяны. Но они забавны. И Стеклянное море. И Пещеры Ветра. И фермы,
особенно фермы! Именно фермы заставляли миллионы и десятки миллионов
африканцев, китайцев, индийцев, латиноамериканцев, бедных арабов, иранцев,
ирландцев, поляков - миллионы отчаявшихся людей стремиться улететь так
далеко от Земли и дома.
"Бедные арабы", думал он; но тут есть ведь и богатые арабы. Как те
четверо, на которых он работает. Говоря об "очень крупных ставках", они их
размеры определяют, конечно, в долларах и центах. Экспедиция совсем не
дешева. Его собственный чартер оценивается шестизначным числом - жаль, что
он не может все это оставить себе! А ведь это, пожалуй, самая малая часть
их затрат; есть еще палатки и звуковая разведка, магнитометрические
исследования и забор образцов; нужно было заплатить за спутниковое время и
снимки, за использование радара при составлении плана местности; и
многочисленные инструменты, которые ему приходится таскать по саванне... и
каков будет следующий шаг? Придется копать. Пробивать шахту к
обнаруженному ими соляному куполу, в трех тысячах метров под ними, и стоит
это будет миллионы...
Впрочем, вскоре он обнаружил, что стоит это будет не так уж много,
потому что у арабов тоже была незаконно добытая технология хичи, о которой
Вэн говорил Долли.
Первое, что люди узнали о давно исчезнувших хичи, это то, что те
любили строить туннели: примеры этой их работы были обнаружены под
поверхностью планеты Венера. И прорывали они эти туннели с помощью
технологического чуда - полевого проектора, который ослаблял
кристаллическую структуру камня, превращая его в нечто вроде жидкой грязи;
эту грязь они выкачивали и покрывали поверхность туннеля твердым плотным
голубым блестящим металлом хичи. Такие полевые проекторы были найдены, но
их нет в частном владении.
Однако, похоже, группа мистера Лукмана обладает доступом к ним... а
это означает не только деньги, но и влияние... и по отдельным замечаниям
во время отдыха или еды Уолтерс заподозрил, что этими деньгами и влиянием
они обязаны человеку по имени Робинетт Броадхед.
Соляной купол был найден, места для бурения подобраны, главная работа
экспедиции выполнена. Оставалось только проверить еще несколько
возможностей и завершить исследования. Даже Лукман несколько расслабился,
а по вечерам все чаще разговоры заходили о доме. Оказалось, что их дом
вовсе не Ливия и даже не Париж. Это Техас, где у них оставались в среднем
по 1,75 жены и с полдесятка детей на каждого. Не очень равномерно
распределенных, как мог судить Уолтерс, но здесь арабы, вероятно,
умышленно, не вдавались в подробности. Чтобы побудить их к большей
откровенности, Уолтерс стал рассказывать о Долли. И рассказал больше, чем
собирался. О ее крайней молодости. О ее представлениях. Ее наручных
куклах. Он рассказал, как искусно делает Долли этих кукол - утку, щенка,
шимпанзе, клоуна. И лучше всех - хичи. У хичи Долли уходящий назад лоб,
клювастый нос, торчащий подбородок, глаза раскосые, как на египетских
настенных росписях. В профиль такое лицо - почти сплошная наклонная линия:
все это, конечно, вымышлено, потому что никто не видел хичи.
Младший из ливийцев Фавзи рассудительно кивнул:
- Хорошо, когда женщина зарабатывает деньги.
- Дело не только в деньгах. Это дает ей занятие, понимаете? Но все же
я боюсь, что ей скучно в порту Хеграмет. Поговорить не с кем.
Ливиец по имени Шамин тоже кивнул.
- Программы, - мудро посоветовал он. - Когда у меня была только одна
жена, я купил ей несколько программ для того, чтобы у нее была компания.
Помню, особенно ей нравились "Дорогой Эбби" и "Друзья Фатимы".
- Я бы хотел, но на Пегги пока еще ничего подобного нет. И ей очень
трудно. И я не могу ее винить. Иногда мне хочется любви, а она... -
Уолтерс смолк, потому что ливийцы рассмеялись.
- Во второй суре сказано, - с грубым смехом заявил Фавзи, - что
женщина наше поле, и мы можем возделывать это поле, когда захотим. Так
говорит Аль Бакара, по прозвищу Корова.
Уолтерс, сдерживая возмущение, решился пошутить:
- К сожалению, моя жена не корова.
- К сожалению, твоя жена не жена, - насмехался араб. - У себя в
Хьюстоне таких, как ты, мы зовем подкаблучник. Позор для мужчины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97