Мать и сын спасли Деву от позора, а город от страшного несчастья, и за это ты предлагаешь судить меня и Гекатея! Это может сказать лишь враг города, а не жрец его!
– Кто враг города? – выступил вперед Гераклид, вращая глазами. – Ты посмела сказать так мне, жрецу Херсонеса? Да я сейчас же пойду на площадь и стану на Камень обиды и обвинения! И потребую, чтобы тебя поставили на Камень ответа!..
– Тише вы, успокойтесь, – сморщился Дамасикл с неудовольствием.
– Но я требую справедливости, – продолжала Мата. – Гекатей, как телохранитель богини, достоин золотого венка! Сами боги надоумили меня требовать от совета заменить стражу из стариков молодыми эфебами! Я словно чувствовала, что готовится нечто страшное. Я сердцем догадывалась об этом. Подумать страшно, что случилось бы, если бы все оставалось по-старому!
– Но как могли тавры пробраться в перибол незамеченными? – спросил Миний Гекатея.
– Дверь в келью Созы оказалась открытой, а ее окно, что выходит на улицу, также. Мне кажется, что враги проникли в храмовой двор именно этим путем.
Все насторожились. Мата замерла в ожидании. Ее лицо покрыла бледность, на лбу выступили мелкие капли пота.
– Значит, по-твоему, тавры проникли в храмовой двор через келью Созы? Это странно, – медленно, как бы размышляя, промолвил эпистат. – Тогда у меня есть еще вопрос: как могла Соза оказаться на чердаке вместе с таврами? И не она ли показала им ход на чердак? Дверца была замаскирована, а тавры вообще не могли даже подозревать о ее существовании…
– О Миний! – не выдержала Мата. – Ясно, что разбойники проникли в окно кельи, где жила Соза!.. Они не могли найти другой более удобной лазейки! Проникнув в келью, они заставили Созу быть их проводницей силой оружия, угрозами!.. Только на чердаке она сумела ускользнуть от них и, взобравшись на крышу, обратилась к народу… Бедная, она так была предана Деве!
– Твое объяснение похоже на правду. Но, может, Соза была в связи с похитителями и сознательно помогала им?
– Да, вот именно! – подхватил Гераклид.
– Что? Соза предательница? – с пылом возразила Мата, бросив на Гераклида взгляд, полный ненависти. – Любимая служанка Девы, свидетельница ее эпифаний?.. Это невозможно! Народ этому не поверит, а если вы сами станете убеждать его в этом, то только повредите авторитету богини, да и своему тоже!
Она умоляюще взглянула на Агелу.
– Мата права, – заметил царь, – предположение о предательстве Созы нелепо и вредно. О нем даже говорить не следует, чтобы не вызвать в народе разных нежелательных толков. Несомненно, тавры принудили Созу провести их в храм, но преданная иеродула сумела вырваться из их лап и с храмовой крыши оповестить народ о нападении врагов. Соза будет похоронена с почетом за счет храмовых сумм. Она заслужила это уже тем, что предупредила драку в храме.
Агела обвел присутствующих выразительным взглядом, говорившим без слов: «Так, но не иначе нужно объяснять происшедшее».
Мата с облегчением вытирала внезапные слезы. Гераклид угодливо кланялся. Миний сосредоточенно сопел, уставясь глазами в пол. И каждый понял, что обвинение погибшей Созы было бы большим скандалом. Тем более что народ встретил ее смерть как подвиг и сейчас воздавал хвалу ей, толпясь вокруг мертвого тела старухи.
На этом экстренное совещание в храме Девы было закончено. Архонты удалились. В суматохе и при слабом освещении никто не заметил, что одежды Миния, Агелы и Дамасикла грязны, покрыты пылью и паутиной и издают запах пота и сырости подземелья.
Уже дома Миний заметил, что пола его плаща забрызгана кровью.
Народ был так захвачен событиями возле храма, что никто не видел, как на улице, идущей к порту, из канализационного люка с трудом выбрался человек. Со стонами и оханьем он поднялся на ноги и, шатаясь как пьяный, пошел в направлении порта. Никто не узнал бы в этом грязном, оборванном человеке храмового раба Костобока.
До его ушей доносились крики людей, что понуждало его ускорять шаг и опасливо озираться вокруг.
Уже в порту человек был замечен гоплитами, что высаживались с большого сторожевого корабля, торопясь прибыть вовремя на площадь, где, как им было известно, идет расправа с таврами, проникшими в город.
– Стой, стой! – закричали они. – Эй, держи его, это тавр!
– Держи тавра!
– Стреляй в него!
Раб кинулся вдоль берега. Вслед ему неслись проклятия и летели стрелы.
Взбежав на деревянный настил пристани, около которой не стояло ни одного судна, он на мгновение остановился и, погрозив преследователям кулаком, бросился в черные волны.
Ночная тьма и туман мешали хорошо видеть. Гоплиты подбежали к пристани, продолжая на ходу пускать стрелы в сторону моря. Осветив мостовую факелами, увидели на камнях пятна крови.
– Я не мог промахнуться, – самодовольно пробасил один. – Во-первых, вы знаете, что я редко не попадаю в цель; во-вторых, я вчера лишь помазал наконечники стрел кровью белого петуха!
– Я тоже стреляю неплохо, – возразил другой, – возможно, тавра ранила моя стрела!
– Зря спорите, – перебил их третий, – тавр был ранен еще там!
– Где это там?
– На площади! Видите, он терял кровь на улице, когда мы его еще не заметили. Что ни след, то кровавое пятно.
– Это верно, – согласился первый, – но промахнуться я тоже не мог!
– Посторонись, ты наступил ногою на кровь! Разве ты забыл, что прикосновение к пролитой вражеской крови приносит несчастье!
– Знаю. Эх, незадача! Придется платить жрецу за очистительную молитву.
– Пойдемте, тавр, наверно, утонул.
Гоплиты затопали по улице. Темнота постепенно уступала место утреннему рассвету. Близилось холодное осеннее утро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242